Дикий батальон
Шрифт:
Из-за двери раздался голос:
— Заходите!
Мы вошли. В большом кабинете за столом сидел командир. При этом свои ноги он положил на стол, руки закинул за голову.
Это был мужчина лет сорока, весь даже не толстый, а жирный. Казалось, что все его тело состоит из сплошных складок и складочек. И что еще было поразительно, — волосы у него росли отовсюду. На голове они росли какими-то кустиками и пучками, их было много, но было заметны отдельно стоящие-торчащие кустики. Лоб маленький, узенький. Брови были тоже очень кустистыми. Волосы
У меня мелькнула мысль — Чебурашка. Уж очень он был похож на этого фантастического зверя большими, оттопыренными, покрытыми волосами ушами.
М-да! Лицо не обезображенное интеллектом вообще.
Странная эта штука — «мозг человеческий». В данную минуту надо было потупить свой взор и не подавать виду, что рассматриваешь своего командира, а тем более придумываешь ему кличку.
Командир внимательно смотрел на нас. Потом с грохотом убрал ноги со стола. Со злостью хлопнул по столешнице. И заорал:
— Сурет что — совсем с ума сошел! Посылает вместо инструкторов-боевиков пацанов каких-то больных! — он вновь хлопнул по столу: — Чему они научат моих бойцов?!
— Они очень хорошие офицеры! — вступился за нас Серега.
— Чем же они хороши? — в голосе командира, похожего на старую жирную обезьяну, сквозила неприкрытая ирония.
— Они прекрасно проводят занятия по общевойсковой подготовке! Они умеют ладить с людьми.
— Так они же инженеришки, — в его устах слово «инженер» звучало как последнее оскорбление, — а мне нужны настоящие пехотные командиры, волкодавы! А вы тут приводите каких-то задохликов! Кто их подбирал?
— Я сам, — скромно сказал Серега и опустил глаза.
Спасибо, сука! Спасибо! Значит, нас не случайно захватили! Значит, по твоей подлой милости нас пытали! Спасибо, гаденыш! Значит, мужики из-за тебя погибли? Подожди! Придет и на нашу улицу праздник!
Мы с Витькой смотрели волками на Серегу.
— Вот у Мати и Ахмеда у них классные инструктора! У одного два танкиста, у второго — пехотинцы. Был десантник, но умер рано! А у меня что? Тьфу! — От злости командир даже плюнул на пол. При этом он действительно харкнул. Большой, смачный плевок с громким звуком ударился о пол. Ну и манеры у него, однако!
— На собрании командиров, — вновь начал Чебурашка, — надо мной будут все смеяться, что инструкторами у меня инженеры.
И вновь «инженер» он произнес с такой ненавистью, что мы даже поежились под взглядом этих маленьких, колючих, поросячьих глазок, которые были глубоко запрятаны под сильно развитыми и нависшими надбровными дугами.
— Значит так! — он принял какое-то решение, и теперь оглашал его нам. — Вы подчиняетесь только мне! Часовые вас не выпускают за пределы части. Вы будете учить моих людей воевать. Вся ваша жизнь отныне зависит только от меня, судьба
— Вопрос есть, командир, — я, ежась под его тяжелым взглядом, осмелился подать голос.
— Что еще?
Надменен командир, тщеславен, себя, видно, очень любит, кочевряжится. А ты как дурак стоишь перед ним в легкомысленной пижамке, разутый, продутый ветрами в машине, и пытаешься корчить из себя инструктора. Но надо показать товар лицом. Гусейнов не расстрелял, а этот жирдяй может и прихлопнуть, а сам все спишет на армян, они у него тут частые гости.
— По дороге сюда мы краем уха слышали, что в части было какое-то ЧП. Это правда?
— Ну и что? Говори быстро, — жиртрест напрягся, набычился.
— Как что? Были организованы поиски?
— Нет.
— До границы несколько часов езды. На дорогах посты. Милиция, армия, ополченцы. И диверсанты спокойно приходят ночью, убивают и также спокойно уходят. Что-нибудь пропало?
— Нет.
— А может часовые и не уснули вовсе, а пришел тот, кого они хорошо знали, тут-то их и вырезали по-тихому.
— Ах ты, собака! — Серега подскочил со стула как ужаленный.
Тут же открылась дверь и просунулась голова одного из телохранителей командира. Чебурашка махнул рукой. Голова убралась, дверь закрылась.
— Сядь, начальник штаба, может он дело говорит.
— Да он все врет, козел!
И это мы тебе припомним, предатель, придет время и припомним, отметил для себя я.
— А почему ты это на свой счет относишь, а? Продолжай. Как тебя там?
— Старший лейтенант Маков Олег Робертович.
— А меня полковник Нуриев. Продолжай, Маков.
Ну вот и познакомились!
— Так я и говорю, что были у нас прецеденты, когда провели около двухсот человек через посты охранения, часовых захватили, всю часть захватили.
— Вах, вах! — Нуриев покачал головой. — Двести человек! В часть провели! Вах! И как это было?
— Модаев их провел, — Витя тоже не выдержал и включился в игру.
— Единожды предавши… — я не закончил фразы.
— Да-да, слышал, слышал об этом, — командир внимательно смотрел на своего начальника штаба.
Сереге было неуютно под тяжелым взглядом, прорывавшемся из зарослей кустистых бровей.
— Кто отвечает у вас за службу войск в части? Кто обязан проверять караулы? Расследование проводили?
— Слушай! Ты много говоришь, я занят. Вот есть начальник штаба — с ним говори много. Мне сегодня Сурет звонил. Вах, ругался много. Почти то же самое сказал, что ты здесь. Есть начальник штаба — пусть работает. Все вопросы к нему. Но мысль о шпионах мне понравилась. Свободны.
— Ура, Олег, домой едем, — не выдержал Виктор.
Весь разговор он порывался что-нибудь вставить в адрес Модаева, а вот теперь его прорвало.
— Ты мне здесь шутка не шути! — командир напрягся. — А то тебе палок прикажу дать.