Дикий горный тимьян
Шрифт:
Виктория оживилась.
— Мы почти приехали.
Она наклонилась, вытащила из бардачка купленную Оливером топографическую карту и с неуклюжей помощью Томаса развернула ее. Край карты накрыл руль, и Оливер раздраженно откинул его.
— Осторожней, я не вижу дорогу.
— До Кригана всего шесть миль.
Томас ударил игрушечным поросенком по карте, выбив ее из рук Виктории. Карта упала на пол.
— Убери, пока он ее не порвал.
Оливер зевнул и поерзал на сиденье — этим утром поездка была не из легких. Виктория подняла карту, сложила ее и положила на место. Дорога шла под гору, извиваясь
— Живительно, — заметила Виктория. — Уезжаешь от одного моря, поднимаешься в горы, пересекаешь пустошь и снег и спускаешься к берегу другого моря. Смотри, Томас, вон море.
Томас равнодушно посмотрел в окно. Он устал от поездки, устал сидеть у Виктории на коленях. Засунув в рот большой палец, он откинулся назад, сильно стукнув Викторию по груди своей крупной головой.
— Ради Бога, сиди спокойно, — одернул его отец.
— Он всю дорогу сидел спокойно, — вступилась Виктория. — Вел себя очень хорошо, ему просто надоело. Как ты думаешь, в Кригане есть пляж? Настоящий, песчаный. Мы еще не были на настоящем песчаном пляже. Все попадавшиеся нам на востоке оказывались каменистыми. Мы с Томасом могли бы сходить на пляж.
— Я спрошу у Родди.
Виктория задумалась.
— Надеюсь, он не рассердится, что мы вот так свалились ему как снег на голову. Постараемся не доставить им много хлопот.
Она никак не могла избавиться от беспокойства по этому поводу.
— Ты уже раз двадцать это повторила. Перестань нервничать.
— Боюсь, ты просто загнал Родди в угол, и у него не было времени, чтобы придумать благовидный предлог.
— Он искренне обрадовался возможности побыть в маленькой веселой компании.
— Он знает тебя, но не нас с Томом.
— Значит, вам нужно показать себя с наилучшей стороны. Уверен, Родди все равно, будь ты о двух головах да с хвостом в придачу. Он просто вежливо поздоровается и, надеюсь и верю, нальет мне добрую порцию джина с тоником.
Криган их удивил. Виктория ожидала увидеть обычный небольшой шотландский городок с узкой главной улицей, обрамленной рядами невыразительных каменных домов, построенных вровень с тротуаром. Однако главная улица Кригана оказалась широкой, обсаженной деревьями, с мощеными тротуарами по обе стороны. Дома, стоявшие несколько поодаль от улицы и отделенные от нее и друг от друга широкими газонами и довольно большими садами, имели импозантный вид, отличались простотой пропорций и элегантностью отделки, навевающих воспоминания о периоде расцвета шотландской архитектуры.
В центре города главная улица переходила в просторную площадь; в центре ее, утопая в высокой траве, возвышались гранитные стены и крытая шифером башня большой красивой церкви, которая, казалось, была аккуратно поставлена в середину зеленого ковра.
— Как здесь мило! — воскликнула Виктория. — Настоящий французский городок.
Оливер, однако, подметил другое.
— Он пуст.
Оглядевшись по сторонам, Виктория убедилась в правоте
— Все магазины закрыты, — сказала Виктория, — и жалюзи опущены. Должно быть, сегодня укороченный день.
Она высунулась в окошко, подставив лицо ледяному воздуху. Томас тоже попытался высунуться, но она втянула его обратно и посадила на колени. Она вдыхала пропитанный солью запах моря и выброшенных на берег водорослей. Над их головами послышался крик чайки.
— Вон магазин открыт, — сказал Оливер.
Это был газетный киоск с пластиковыми игрушками в окнах и стойкой с разноцветными открытками у двери. Виктория закрыла окошко от пронизывающего ветра.
— Хорошо бы купить открытки.
— Зачем нам открытки?
— Кому-нибудь послать.
Она замялась. С самого утра еще в Лох Мораге ее не покидала мысль о беспокойстве и переживаниях миссис Арчер из-за Томаса. Пока у нее не было удобного случая поделиться своими мыслями с Оливером, но теперь… Она набрала в грудь побольше воздуха и продолжила с решимостью человека, собирающегося ковать железо, пока горячо.
— Например, бабушке Томаса.
Оливер молчал.
Не обращая внимания на его молчание, Виктория продолжала:
— Хоть две строчки о том, что он жив и здоров.
Оливер продолжал молчать. Это было плохим знаком.
— Что в этом плохого? — Она слышала в своем голосе умоляющие нотки и ненавидела себя за это. — Открытку, письмо, хоть что-нибудь.
— Отстань.
— Я хочу послать ей открытку.
— Черта лысого мы ей пошлем.
Она не могла поверить в подобную черствость.
— Ну зачем ты так? Я думаю…
— Если не можешь додуматься до чего-нибудь более умного, лучше не думай ни о чем.
— Но…
— Мы уехали только для того, чтобы избавиться от Арчеров. Если бы я хотел, чтобы они доставали меня адвокатскими письмами и частными детективами, я бы остался в Лондоне.
— Но если бы она знала, где он…
— Заткнись, наконец.
Дело было не столько в том, что он сказал, сколько в том, каким тоном. Воцарилось молчание. Через некоторое время Виктория повернулась и посмотрела на него. Окаменевший профиль, выдвинутая вперед нижняя губа, прищуренный, устремленный прямо перед собой взгляд. Они выехали из города и стали набирать скорость, когда сразу за поворотом неожиданно появился указатель на Бенхойл и Лох Муи. Оливер от неожиданности резко затормозил и со скрежетом колес повернул на узкую дорогу в сторону холмов.
Виктория смотрела перед собой невидящим взглядом. Она знала, что Оливер неправ и именно из-за этого упорствует. Но Виктория тоже умеет быть упрямой.
— Ты же говорил, что у нее нет никаких законных оснований, чтобы вернуть Томаса. Он твой сын, и за него отвечаешь только ты.
Оливер ничего не ответил.
— Если ты так в себе уверен, почему бы не дать ей знать, что с ним все в порядке?
Оливер продолжал молчать, и Виктория выложила на стол последнюю карту.
— Хорошо, если ты не хочешь сообщить миссис Арчер, что Томас в безопасности, тогда напишу ей я.