Дикий и Зверь
Шрифт:
— А конкретные данные есть по объектам? Сроки какие-нибудь названы?
— Нет. Стараемся узнать. Знаем куда поступит оружие для террористов. Кто-то ведь заберет оружие со склада! Постараемся выследить получателей и вытянуть или выбить из них информацию.
— Какой ты государственник! — В глазах у полковника загорелись злые огоньки. — Зачем мне все рассказал, если собираешься один работать?
— Помощь необходима. Но мы случайно встретились. А к ментам я обращаться не стану. Или к федеральным властям. Ваша контора — это другое дело. Вы в теперешнем говне не замазаны.
Полковник перебил Дикого:
— Ты понимаешь, мальчишка, что если провалить это дело, то… не знаю что! С такими межславянскими заморочками и я не сталкивался. Но вы не имеете права играть сами в такие игры!
— Мы не имеем права! — Дикий тоже повысил голос. — А вы, что вы имеете? Прав вы тоже не имеете! На территории Украины вы теперь ситуацию не контролируете. Там ваши бывшие коллеги шуруют! Бомбами, блядь, торгуют! У нас сейчас больше возможностей получить информацию!
— Хорошо, хорошо, — Полковник постарался вернуть беседу в более спокойное русло.
— Ничего хорошего! Кто из московских шишек в этом замешан? Ты знаешь? Нет? А ведь кто-нибудь замешан! Ты меня пойми — мы можем эту схему отработать вместе и не в ущерб друг другу.
— Хорошо, хорошо. Убедил.
— И еще.
— Да, я слушаю.
— Я не мальчишка.
— Что? Не понял.
— Ты сказал — мальчишка. Я не мальчишка.
— Конечно, извини. Старые привычки. Времена изменились.
Дикий достал сигарету и стал вертеть ее пальцами. Полковник протянул зажигалку. Закурили, стали пускать табачные кольца. В дальнем углу сквера карапуз возился в песочнице. Молодая мама улыбалась ему. Они улыбались вместе.
— Я должен уйти, — сказал полковник. — Где тебя найти?
— Мы погуляем с Ольгой. Я буду у вас вечером.
— Отлично. Тогда и поговорим.
Они сидели в креслах и смотрели друг на друга. Дикий ничего нового в девушке не увидел — та же юность, та же гармония, те же волосы падали на плечи. Ольга же смотрела на Дикого по-новому.
— Интересно, — говорила она. — Я всю жизнь знаю отца. Знаю, что он мне постоянно врет про работу. Я привыкла. Значит, так надо. И вот появляешься ты. В чем-то ты, оказывается, знаешь его лучше. У вас уже появилось секреты. Надо что-нибудь придумать и выпытать ваши секреты.
— Зачем пытать, — Дикий постарался все превратить в шутку. — Скополамин уже есть. Такой препарат. Один укол и — все тайны наружу.
— Ой, не надо!
— А что — у тебя есть тайны?
— У каждого человека есть тайны.
— Согласен. Тогда не станем друг друга допрашивать.
— А что будем делать?
— Ты же обещала мне Москву показать. Тысячу лет в Москве не был. То есть, был, по делам. А так, чтобы погулять, — нет.
Они отправились гулять и гуляли долго. Москва, как говорится, золотоглавая. Конфетки, как говорится, бараночки. Ельцин, как говорится, да Чубайс. Гоголь, как говорится, и «Мертвые души». Мертвые, как говорится, душат. Не мертвые, живые покуда, но душат, душат, гады…
Жил человек по имени Олав. Отцом его был Хаскульд,
Дикий настоял, и они зашли в универсам, где накупили целую тележку продуктов из которых, Дикий настаивал, Оля приготовит ужин ему и Анатолию Сергеевичу. Сперва Ольга протестовала, говоря что у нее дома и так продуктов навалом, а Дикий — ничего, мол, студенты твои придут, слопают. В итоге они загрузили полное такси и приехали к Ольгиному дому. Охранник сменился. Теперь это был худощавый, нервный типчик. Но оружие из кобуры у него торчало настоящее.
Ольга стала возиться возле плиты, а Дикий сел за стол, закурил, посматривая как быстрые девичьи руки режут, чистят, шинкуют, стал думать — правильно ли сделал, рассказав все полковнику? Хотелось думать, что правильно. Просто он использовал единственный, случайно открывшийся канал связи с государством в не самом худшем его проявлении. Любой же госчиновник, любой мент мог оказаться взяточником, замешанным в провокации, но ГРУ! Если и они работают против собственной страны, тогда вообще все не имеет смысла! Тогда каюк России!..
— А почему ты все-таки Дикий? — прервала его мысли Ольга. — Тебя даже мой отец так называет. Дикий… Или это фамилия?
— Что? — Дикий не сразу понял о чем речь.
— Почему тебя Диким называют? — повторила девушка вопрос.
— Ах, это… Бог его знает. Прозвали так.
И Дикий стал рассуждать о прозвищах. Всегда так было. Фамилии это ведь тоже бывшие прозвища. Но фамилии часто уже не хватает, и вот Иван становится Грозным, а Петр — Великим. Постепенно Дикий перешел к викингам, стал вспоминать, что Эйрика звали Кровавой Секирой, а Харальда — Косматым, а Торгойра — Шип-ногой, Олейва — Рукояткой, Бьярна — Свободным, много разных прозвищ…
— Но вид у тебя совсем не дикий, — перебила Ольга. — Значит твой характер такой, поступки. Так?
— Мне не очень хочется об этом говорить. Ты человек нейтральный. Можешь не понять.
— Тогда не будем.
Дикий посмотрел на плиту и к своему удивлению увидел почти готовый плов, который Ольга успела приготовить, пока они болтали. Обстановка такая мирная, непривычная. Даже в сон потянуло… Хлопнула входная дверь и Дикий вздрогнул. Если это полковник, то один ли он? Сейчас рота автоматчиков набежит, заломят руки, нацепят наручники и надают по яйцам… Но — нет. Все путем. Просто папа с работы пришел. Сейчас ужинать станем…