Дикий и Зверь
Шрифт:
Из лесу его перемещение заметили, снайпер выстрелил, но промахнулся. Пуля только вякнула и вошла в стену.
— Хрен им! — ругался Дикий, подбегая к операторской. — Мастер мимо! прожектора.
В операторской полковник переводил прожектора один за другим на лес.
— Молодец, Сергеич! Сейчас врежем гадам!
— Это поможет, конечно. Но не надолго, — ответил полковник, не отрывая глаз от мониторов. — Все! Все прожектора повернул.
— Отлично! Я наверх, полковник.
— Допрошу…
На таком бы чердаке веники хранить! Или яблоки! Уединиться на нем бы с девушкой и ласкать ее, вдыхая запахи веников и яблок!..
Несколько парней заняли оборону, расположившись у небольших квадратных оконцев. Поднявшись на чердак, Дикий спросил нетерпеливо:
— Видно что-нибудь?
— Ни хрена не разглядеть, — ответил один из бойцов. — Была б хорошая снайперка. Оптики необходимой нет больше. А на крышу фиг вылезешь, чтоб шмальнуть по лесу во все стволы.
— Ясно. Держитесь.
Дикий спустился с чердака и тут же заговорила рация.
— Я — третий. У нас еще один двухсотый. Носа не высунуть. Давят суки. Я к забору пробрался, а парни в полной…
— Я — первый! Замрите, парни. Хоть засните, но не шевелитесь. О перемещениях своих не треплитесь. Нас эти твари слушают.
— Пусть слушают, пидоры! Я до них еще доберусь. Я — третий. Отбой!
В эфире возник голос полковника.
— Первый! Подойди к нам.
Дикий побежал к лестнице, споткнулся, чуть не упал. Почти скатился по ступенькам на второй этаж. Сергей из его команды бежал к нему на встречу.
— Дик, я свяжусь с нашими по сотовому телефону. Объясню обстановку. Они подскочат.
— Нет! пока не надо. И полковнику надо сказать. Пусть те, что в лесу, считают — мы к властям отношения не имеем!
— Мы третий джип тоже грохнули. В машинах похоже только водилы и были. Хорошо нас разыграли — из ловцов стали… Не знаю как себя и называть.
— Никак себя не называй! Ничего! И не в таких заморочках бывали. Командуй пока. Я в операторской буду!
Дикий побежал дальше, влетел в операторскую и увидел полковника, сидящего возле мониторов. — Четыре наружные камеры они уже потушили, — сказал полковник не оборачиваясь. — Еще три остались. Скоро и прожектора добьют. Одного снайпера я засек. У него похоже глушитель накрылся. Других не видно.
Полковник ткнул указательным пальцем в один из мониторов, но Дикий ничего не заметил — лес как лес.
— С пленным… — Полковник покосился на Дикого и закончил фразу: — С пленным ты сам поговори. Он тебя лучше послушается.
— Он меня послушается, — согласился Дикий и в его голосе
Выходя из операторской. Дикий обернулся и попросил полковника:
— Своих из центра не дергай! Сами попробуем выкрутиться.
— Ладно, парень! Время пока терпит, — усмехнулся полковник в ответ…
В котельной прежняя, мирная картина. Плененные сидели на полу. Руки, прикованные к трубе, идущей к батарее, были нелепо подняты вверх в почти фашистском приветствии.
Подбегая к дверям котельной. Дикий перешел на шаг и в саму котельную уже вошел нарочито спокойно, остановился возле батареи, велел старшему из группы подняться, а когда тот встал, растирая свободной рукой затекшее бедро. Дикий короткими двумя ударами заставил поднявшегося сперва согнуться в три погибели, а после упасть обратно.
Остальные пленники сидели, казалось, не дыша. Дикий протянул руку с открытой ладонью в сторону охранника и тот понял, положил в ладонь ключ от наручников. Дикий склонился над упавшим, щелкнул ключом, спросил:
— Как зовут?
— Виктором. — Тот ответил сразу.
— Я тебя, Витя, мучить буду, — сказал Дикий почти шепотом и почти по-дружески. — Поздно, Витек, пить боржоми.
Дикий выдернул тесак из ножен, пристегнутых к поясному ремню, сделал короткое резкое движение и отсек у Витька левое ухо. На этом экзекуция не закончилась — Дикий с размаху вонзил нож в ногу пленного чуть выше коленной чашечки и резко выдернул лезвие.
Кровь брызнула и потекла. Витек заскулил по-щенячьи. Остальные пленные завыли, но Дикий заткнул матюгами, приблизил свое лицо к окровавленной голове Витька, сказал кровожадно:
— Что, сука! Пиздец, котенок. И даже не думай, падаль, что это все. Это только начало. Или ты станешь мне «петь» обо всем, или я тебя по частям разрежу.
Парня вырвало от страха и боли. Он корчился на полу в блевотине, перемешанной с кровью. Парень был готов.
— Все и обо всем! Быстро!
Парень потерял сознание. Дикий приказал охраннику:
— Сделай противошоковый укол. Двойную дозу.
Охранник сдернул с рукава аптечку, прикрепленную к комбинезону фирменной липучкой, подскочил к отрубившемуся и стал приводить того в сознание. Где-то через полторы-две минуты Виктор-Витек уже мог соображать — то есть с ужасом оценивать обстановку и глазеть на отрезанное ухо, как великий постимпрессионист Ван-Гог. Охранник быстро перевязал Витьку голову бинтом, а на бедро наложил резиновый жгут.
Дикий сел на корточки и спросил почти ласково: