Дикий Порт (Райские птицы)
Шрифт:
— Привет, — сказал Джек. Смуглянка подняла глаза. Он изложил вопрос, и Кесси кривовато усмехнулась.
— Ты какое имя запрашивал?
— Гвендолен Вильямс.
— Её звали Арвен. — Экстрим-оператор помолчала. — Арвен Вильямс. Она не любила своё имя. Говорила, родители были идиоты. Вот только померли, и теперь она в память о них не может его поменять…
— А-а, — сказал Лакки.
Диктор умолк. Оптимистичная девица-ведущая озвучила какой-то скетч, а потом началась музыка. Гитарные аккорды. Вступление к песне.
ВотГолос был знакомым до боли. Вернее, Лэнгсон уже узнал его, но что-то мешало произнести имя даже мысленно. Стена какая-то в голове. Забор. Блок.
Интересное кино,страшный сон…Станет тихо и темно,вот и всё.Нам в одном не повезло:не узнать,для победы ли пришлось умирать…— Это кто поёт? — спросил Джек, уставившись в одну точку.
— А ты раньше не слышал? — удивилась Кесума. — Ифе Никас.
Бедняга О’Доннелл третьи сутки был на нервах. Дёргался на своих нервах, как марионетка на нитях неумелого кукловода. Жалко было смотреть. Капитан Морески пытался успокаивать, но увещания и взыскания выходили одинаково безрезультатны.
Алек выразительно косился на Маунга, зная за тем способность одним взглядом приводить окружающих в чувство. Увы, Кхин решил оставить это своё хобби.
Карма Патрика состояла в том, чтобы испытывать страх. Почему первый пилот должен был вмешиваться?
Маунг сидел, расслабившись, положив руки на край пульта. Уже двое суток идам не появлялся на его мониторе; монитор больше не требовался, азиат созерцал божество внутренним взором. Колесо сансары вращалось вместе с Галактикой, широкий обод нёс искру Солнца. Порождением демона Мары, врага всех идущих к нирване, выныривал из вечной тьмы «Ймерх Ц’йирхта» — cын свирепой Кадары, флагманский корабль Р’харты аи Тхаррги, главнокомандующего рритских войск и верховного вождя мужчин.
Маунг Маунг находил иронию в том, что сходство природных условий порождало сходство пантеонов. Безусловно, вождь рритских мужских богов Ц’йирхта был богом грома и молнии, и в этом качестве напоминал Зевса и Индру. Интересно, верно, было бы поговорить об этом с учёными Кадары… хотя все учёные ррит были воинами, ибо все ррит были воинами; и вряд ли кто-то нашёл бы занятными верования мягкопалых червей, а сходство с собственными легендами оскорбило бы их.
Ррит Иррьенкха, Вторая Терра впереди огибала родное солнце.
Два «Тодесстерна», «Древнее Солнце» и «Ямамото Исуроку», окружённые кораблями сопровождения,
Сражение за Айар Р’харта отдал своему командарму; и тот отдал Айар адмиралу Земли. Это до такой степени не укладывалось в прочную и логичную картину мира ррит, что те с трудом верили в поражение. Но всё же теперь для них окончился сказочный праздник кровопролития, началась война, и величайший военачальник Кадары шёл почтить х’манка-победителя, убив его.
Флот второй час сбрасывал скорость. «Миннесота», занимавшая место в «хвосте кометы» за «Древним Солнцем», отходила на боевую позицию. Маунг Маунг вёл ракетоносец в одиночку, позволяя Патрику насытиться размышлением, принять случившееся и успокоиться. Для него это было всё ещё важно.
Оставайся на судне медиком местра Никас, она бы его успокоила. Но местра Никас была далеко.
…Это случилось вчера.
Капитаны ракетоносцев получали сведения по предварительной расстановке сил. Морески и оба пилота были в рубке: все трое ждали, что придётся менять курс. Связь барахлила, информационный пакет сначала не дошёл, потом дошёл наполовину, потом дошёл с пропусками, Морески уже рычал и ругался не хуже Счастливчика Джека, а потом оказалось, что «Миннесота» идёт практически точно на положенную позицию. Включить двигатели коррекции понадобится разве за четверть суток до часа Х.
Капитан выдохнул. Патрик разочарованно покривился: он рассчитывал заняться делом, тупо сидеть и пялиться на экран порядком поднадоело. Маунг чуть улыбнулся.
Морески развёл руками. Встал. Сообщил, что местеры пилоты свободны, а он отправляется за пропущенным обедом.
Шагнул.
Отклеилась липкая лента, и пластмассовый «Миллениум Фалкон» упал на пол.
Он не треснул бы, но медведь Морески уже занёс ногу для нового шага — и наступил на него.
Алек сам испугался; в отличие от Карреру он ничего не имел против пилотского талисмана, даже, по оценке Маунга, верил смутно во что-то эдакое. Но он был капитаном, отступать ему было некуда, и взвившийся Патрик получил нагоняй.
— Выбрось это в мусор! — велел Морески и твёрдым шагом удалился.
О’Доннелл сидел на корточках, держа сломанную игрушку вытянутыми, дрожащими руками, точно погибшего зверька.
— Склеить… — шёпотом предположил он.
— Лучше выбросить, — проговорил Маунг Маунг, не глядя. Морески прав: если видишь дурное предзнаменование и ничего не можешь поделать, лучше в него не поверить, и желательно не поверить с шумом и возмущением. Это тоже примета. Отпугнуть неудачу…
Патрик понял.
Но не успокоился, и этим утром попросил Кхина погадать на И-Цзин. Тот пожал плечами, бросил жетоны, и выпала третья по счёту гексаграмма.
Самая дурная из всех, что есть.
С того часа первому пилоту решительно всё сделалось безразлично.
— Смотри… — прошептал Патрик.
Маунг Маунг покосился на него с полуулыбкой. Он почувствовал произошедшее за секунду до того, как экраны выбросили информацию.
Гарнизон Иррьенкхи не собирался скучать, дожидаясь мчащихся на свидание хманков.