Дикий Рыцарь. Пик Роквора
Шрифт:
Всадники, понимая, что для лука расстояние слишком короткое, взялись за копья, и поехали прямо на рыцаря. Удары посыпались на него градом, оттесняя всё ближе к краю. Сам Михель едва ли мог пойти в атаку из-за столь неравного боя, потому он лишь защищался.
В самый неподходящий момент ощущение лёгкости пропало, и вернулась боль. Всё тело перестало слушаться своего владельца. Меч сам выпал из рук. Один из энов воспользовался ситуацией, и кинул своё копьё в рыцаря. Ватное тело рыцаря, пронзённое копьём, полетело со скалы. На пути вниз Михель видел энов, глядящих ему вслед, и понимал, что они так и остались безнаказанными. Но Свет,
Михель слабо улыбнулся. Пусть хотя бы так, но вместе с ним уйдут и эти чудовища. Глаза стали сами собой закрываться. В лучах заходящего солнца показалась странная фигура с расправленными крыльями.
«Я смог…»
Сознание Рокворского рыцаря помутилось окончательно…
Наёмники
Странное ощущение эта смерть… Всё вокруг казалось пустым, и незначимым. Тело никак не ощущалось, будто оно не разбилось о скалы Средних Гор, а никогда и не существовало. Но боли уже не было. Никакой физической боли, только тяжесть на душе от той беспомощности при жизни. Что он ещё мог сделать тогда?..
«Пацан».
Внезапный голос из пустоты был странным, будто потусторонним. Нет, это была просто игра воображения. После смерти ведь нет Перерождения в иное существо другого мира. Да и если бы это было правдой, то какая жизнь ждёт рано погибшего рыцаря? Жизнь мелкой букашки, какой он являлся в своей обыденной жизни?
«Паца-ан».
Снова этот голос. Такой грубый, и чужой… Может он попал в загробный мир? А его зовёт владелец этого мира? Нужно ли открыть глаза, и встать, чтобы поздороваться с ним? Хотя, как можно открыть глаза, если это можно было сделать только обладая телом? Можно ли это сделать в загробном мире, в виде души?..
«Пацан!»
Голос стал куда ближе. Душа стала ощущать очертания своего вместилища в виде тела. Голова была сырой, что было весьма необычно, а ладони щекотала мягкая травка. Но не было никакой боли ни в левом боку, ни в лодыжке, по которой прошлась отравленная стрела. Места ран были сжаты со всех сторон. Странно…
«Паца-а-ан!»
Голос был уже совсем близко. Грозный, грубый, и уже озлобленный. Попытка Михеля задать вопрос, на удивление удалась:
– Свет… Неужели я попал во Тьму?
Голос Леванда был хриплым и слабым. Каждое слово, произнесённое рыцарем, отдавалось сильной болью в горле. Но вопрос был услышан, и последовал насмешливый ответ:
– Хуже! Добро пожаловать в Аксалом, парень!
Наконец Михель смог приоткрыть глаза. И результат превзошёл все его ожидания.
Михель Леванд был жив. И он лежал в каком-то полуразрушенном заброшенном доме, полностью перевязанный. Не ощущалось ни яда в теле, ни какой-нибудь заразы, которая могла проникнуть сквозь раны. Рядом с ним сидел незнакомый лысый мужчина с широкими скулами, густыми чёрными бровями, кучей шрамов по всей лысине, и большими буро-карими глазами. Выглядел он как самый настоящий бандит, особенно с его громоздкой фигурой, мясистыми руками, и довольно густыми бровями. Одет он был в толстую кожаную куртку без рукавов, тёмные штаны с железными наколенниками, практически такие же тёмные сапоги с железными носком и пяткой, а рядом с ним лежала коричневая кожаная шляпа, чем-то похожая по форме на ведьминскую.
Увидев, что рыцарь открыл глаза, он криво ухмыльнулся, будто был рад этим результатом, а затем произнёс:
– Ну как, нравится у нас в Аксаломе?
– Я… как это?.. – непонимающе спросил Михель, оглядываясь по сторонам. На улице стояла ночь, шёл дождь, а дом освещал только костёр, закрытый фигурой неизвестного. – Почему я жив?..
– Потому что да, пацан, – ответил бандит, похлопав рыцаря легонько по плечу. – Так что можешь звать меня Великий Хаббер. А всю эту чепуху про Свет забудь. Он тебе не поможет так, как я.
– Ты слишком много на себя берёшь, Хаббер, – послышался возмущённый высокий голос, обладатель которого был явно высокомерным засранцем, о которых пишут в некоторых сказках, как о злодеях. Но обычно такие злодеи были скорее скорее дворянами, чем разбойниками. – Пусть уж зовёт меня Хозяином.
– Солидарен. – Этот писклявый голосок не сильно походил на человеческий. Будто это говорил какой-то лилипут, подражавший человеку. – А меня – Его Шикарное Величество Громовержец.
Тут Михель не удержался, и, опираясь на локти, сел.
– А ты быстро оправился для того, кто свалился со скал, – отметил так называемый Хаббер.
Но Михелю было уже не до него. Он разглядывал спутников лысого разбойника. И по одному их виду стало понятно, что нашли павшего рыцаря вовсе не обычные бандиты.
Один лишь вид кентавра, видимо, обладателя высокого голоса, внушал какое-то смешанное чувство. Вытянутое треугольное лицо, тонкие губы, напыщенный взгляд, и завязанные в пучок длинные тёмные волосы… Что уж говорить про фиолетовую накидку, сделанную из шёлка? Однако, этот кентавр не обладал такой мускулатурой, как кентавры из книг сказок. Этот был более тощий, но не так, чтобы его можно было сдуть. Приглядевшись к нему, Михель увидел торчащие из-под плаща колчан стрел и большой лук. На человеческом поясе кентавра висели длинные ножны, из которых выглядывала простенькая деревянная рукоять.
Второй же спутник Хаббера даже близко не был похож на мальчишку. Это был высокий старик, чьё лицо было испещрено морщинами, но не было лишено задорного огонька в серых глазах, сливающихся с белками его глаз. Длинные седые волосы были все грязными и спутанными, создавая ощущение неопрятности. Этот образ дополнял запачканный грязью и демонической бурой кровью дорожный плащ, скрывавший под собой лёгкую кольчугу и два меча на поясе. В руке старик держал длинный посох, который можно было бы легко принять за дорожный. Но странная толстая повязка на его вершине явно была не для украшения. Она будто что-то скрывала…
Третьим, и последним спутником лысого была странная птица, чем-то похожая на смесь сокола, и орла. У неё был большой изогнутый клюв и белоснежное оперение, а также довольно огромные салатово-жёлтые глаза. Птица не отводила взгляда от Михеля, как это бывает с обычными птицами.
– Дед, это точно работает как надо? – спросил с мрачным видом кентавр, повернувшись к старику. – Этот урод точно не захочет сожрать мои мозги? Вид у него довольно… голодный.
– Воды, – попросил хриплым голосом Михель, обращаясь к Хабберу. Бандит внял просьбе рыцаря, и достал из вещмешка флягу с водой. Рыцарь тут же схватил её, и с невиданной для самого себя жадностью опустошил.