Дикий Волк
Шрифт:
– Я не знал, что твой полк вернулся в казармы, – сказал он Джиму. – Я мог бы использовать этих людей прямо сейчас.
– Именно поэтому я и приказал им не возвращаться в казармы, – ответил Джим.
Вотан нахмурился.
– Что ты имеешь в виду? И кто дал тебе право…
Он был прерван появлением слуги – человека, похожего на Мелнеса, – несущего в руках маленькую белую коробочку.
– Это только что было доставлено тебе, Вотан, – сказал слуга. – Это было послано Афуан через губернатора… – слуга назвал Имперское слово, означающее
– Хорошо, – отрезал Вотан.
Слуга исчез. Вотан положил коробку на стол, помедлил секунду, затем снял с нее обертку. Его недовольство усилилось.
– Что это? – спросил он.
Он начал поворачиваться к посетителям, но в это время прозвучал новый голос.
– Что у тебя происходит, Вотан?
Император уже поднялся с подушек и подошел к столу, с интересом глядя на коробку. Он сунул в нее руку и вынул нечто, напоминающее кусок старого гранита, грубо отполированного, примерно трех дюймов в диаметре.
– И здесь записка… – Он вынул из коробки карточку и взглянул на нее. – Тут сказано: «По просьбе моего доброго друга Джима Кейла», – произнес Император, поворачиваясь к Вотану и группке людей. – «Посылаю этот образец скалы с его родной планеты, как сувенир для Высокородного Вотана».
Император, восхищенно улыбаясь, поднял свой взгляд на Вотана.
– Это – подарок тебе, Вотан, – весело сказал он, – от нашего бывшего Дикого Волка! Возьми!
Император кинул камень старому Высокородному, чьи руки автоматически поймали камень в полете.
Правая рука Вотана сжала камень – и в ту же секунду он весь засверкал блестящим голубым цветом, слепящим глаза, изменяющим линии его человеческой фигуры во что-то страшное, зловещее, звериное.
Император громко застонал, пятясь назад, и вытянул вперед свои длинные руки, прикрывая лицо.
– Племянник…
Это был голос Вотана, но тоже какой-то искаженный и необычайно громкий. Он поднял свои голубые, похожие на звериные руки и, как бы защищаясь, сделал шаг к Императору.
Император вновь застонал и бросился назад, почти упав на подушку, но все же удержавшись на ногах. Он вытянул руку, указывая пальцем на чудовище.
– Голубой Зверь! – проскрежетал он, бешено кивая головой своим Старкиенам. – Убейте его! УБЕЙТЕ ЕГО!
Если Старкиены и заколебались, то лишь на какую-то долю секунды. Одновременно были выхвачены три трубки, и ослепительно-голубая фигура Вотана, все еще идущая к Императору, окуталась белым пламенем. Фигура споткнулась. Голубое сияние исчезло. Небольшой кусочек красного гранита покатился по полу, покрытому ковром. На этот же ковер рухнул и Вотан: лицо его было нетронуто, но фигура изменена до неузнаваемости, обожженная белым огнем трубок.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Император стоял, глядя на Вотана. Он смотрел на тело очень долго, прежде чем выражение его лица начало меняться.
– Дядя? – произнес Оран дрожащим голосом. – Дядя? – Он медленно подошел к Вотану. И чем ближе он подходил, тем сильнее горбились
– Вотан… – начал было с тоской Император.
Но затем голос его затих, как затихает звонок заводной игрушки. Он замер, чуть склонившись над Вотаном, свесив над ним свои длинные руки, сгорбившись. На секунду Джиму показалось, что в такой позе невозможно сохранить равновесие. Но Император замер, как статуя на пьедестале.
Позади Джима Словиэль издал какой-то звук. Он сделал шаг вперед.
– Оран…
Внезапно в дальнем конце комнаты раздался изумленный смешок. Краем глаза Джим увидел, что Старкиены выхватили свои трубки.
Потом раздались подряд три странных кашляющих звука, и Джим едва успел повернуть голову, чтобы заметить, как Старкиены падают. Они лежали на полу, такие же спокойные и неподвижные, как Вотан.
Джим обернулся, глядя в дальний конец комнаты. Там, у зеленых портьер, стоял Галиан, держа в правой руке черную трубку, а в левой – странное, похожее на пистолет устройство с длинным закрученным стволом. За Галианом стояли Афуан и Мелнес. Когда Джим повернулся к ним, Галиан небрежно, почти презрительно, отбросил левой рукой пистолет, который пролетел по всему полу и остановился, ударившись о ногу мертвого Старкиена.
Галиан неспешно двинулся вперед, Афуан и Мелнес следовали за ним. Каблуки Высокородного громко стучали по полированному полу, не покрытому ковром. Он опять засмеялся, глядя на маленькую группу людей, стоящих перед ним.
– А ты, оказывается, крепкий орешек, Дикий Волк, – обратился он к Джиму. – Ты не только умудрился вернуться обратно живым, но своим возвращением заставил меня действовать, опережая график. Но все кончилось хорошо.
Галиан сделал последние шаги по полированному полу и ступил на ковер. Он остановился и перевел свой взгляд с Джима на Словиэля.
– Нет, Словиэль, – шутливо сказал он. – Не «Оран», а «Галиан». Нам следует научить тебя говорить «Галиан».
2
Слова Галиана, казалось, эхом отдались у них в головах. Глядя на Словиэля, Джим увидел, как этот Высокородный весь напрягся и начал выпрямляться. Галиан был самым высоким из Высокородных, которых Джим видел – за исключением самого Императора. Но Словиэль был почти так же высок.
А сейчас, когда он перестал нарочито сутулиться, можно было увидеть, насколько он высок на самом деле. Два человека, оба намного выше семи футов, смотрели друг на друга с расстояния не более десяти футов покрытого ковром пола.