Дикий вьюнок
Шрифт:
Последним вечером перед отъездом я в который раз думала, а что же дальше? Несколько лет работы где-то в глуши. Бабушка, которая ничего обо мне не знает, только что я пропала без вести. Пусть уж лучше думает так, чем ей преподнесут историю Маризы.
Янош… А что будет с ним? В груди привычно заныло. Вот как получилось, как могло получиться, что самого главного я не учла? Или не так? Ну давай же, Ула, признайся… Хотя бы самой себе. Ты думала. Правда, думала. Вот только ты отчего-то была глубоко уверена, что Янош никогда и ни за что в такое не поверит. Кто угодно может поверить, любой, кто
А получилось… Но как он смог? Да как он посмел поверить, что я действительно эта самая Мариза!
Честно говоря, полегчало. Правильно, сколько можно его жалеть. Я его спасала, а он!
Когда дверь загремела, открываясь и вошел мастер Армед, я была спокойна и холодна, хотя вроде до утра еще было далеко. Почему я должна расстраиваться из-за того, что Янош настолько глуп? Обида застилала глаза и предавала уверенности. Как он мог поверить?
— Ула…
А что с мастером? Я даже подскочила.
— Что случилось?
— С тобой хотят поговорить… Я не смог отказать.
Он отступил назад и открыл дверь. Сердце стукнуло, когда я увидела пана Гектора.
Он тоже меня увидел. И непроизвольно отвел глаза, будто смотреть на меня ему было неприятно. Ну и прекрасно! Мне себя не в чем винить, а он… А что он тут делает?
— Что случилось? — повторила я.
Пан Гектор решительно вздохнул.
— Панна… Мариза. Я пришел с просьбой.
Он с сомнением окинул меня взглядом.
— Говорите!
Поморщился. Как же неприятно, наверное, просить у того, о ком такого невысокого мнения. Но он справился.
— Вчера утром пропал Янош. Я обнаружил только днем. Ушел ночью почти без вещей. У него с собой только небольшая сумма денег, совсем мало, все сбережения от потратил, когда пытался отыскать о вас какую-то информацию и еще потом, когда пытался найти найденному опровержение. Не знаю, как вы к нему относились, но Ула… — он так разволновался, что сам не заметил, как сбился на прежнее имя. — Если он хоть что-то для вас значил. Я вас умоляю… Если у вас есть хоть малейшее предположение, куда он мог пойти, если он хоть слово упоминал о своих планах или какие-нибудь названия населенных пунктов, имена. Скажите мне.
Оказалось, я снова сижу на кровати, тяжело опираясь на нее руками. И снова эта дикая головная боль.
— Я ничего не знаю. А… как он пропал. Почему?
Пан Гектор тяжело смотрел на меня. Не обвиняющее, а просто очень устало.
— Он оставил записку.
Протянутый клочок бумаги содержал короткую аккуратную надпись. Таким твердым почерком пишут только совершено спокойные, уверенные в своих действиях люди.
«Гектор. Однажды ты вытащил меня со дна и заменил мне отца. Спасибо тебе за эти несколько лет. Но вероятно, от судьбы не уйдешь. Прощай».
— Он оставил в комнате на столе свои документы, не явился на службу… А это очень плохо. Его могут объявить в розыск. Но даже не это самое сложное. Он был в таком состоянии… Ула, ради всего святого, если вы знаете хоть что-то!
Я уже не думая ни о каких приличиях, пусть даже символических, сползла и улеглась на кровать. Это было чересчур.
— Ничего не знаю, — глухо сообщила.
Пан Гектор еще немного помялся, совсем как тогда,
Мастер Армед проводил гостя и вернулся ко мне. Озабочено потрогал прохладной рукой лоб.
— Мастер… — голос какой у меня обыкновенный, будто ничего и не происходит, и не происходило, да и не будет происходить.
— Мастер. У вас нет с собой яда?
Рука на лбу дрогнула.
— Пусть даже самого мучительного? А?
— Ула, успокойтесь.
— Не-ет. Меня зовут Мариза, мастер. Не вздумайте ошибиться еще хоть раз! Слышите? Мариза!
На мои истошные вопли он никак не прореагировал.
А через минуту я уже от всей души извинялась. Рыдала, прижимая его руку к лицу и думала, как все глупо…
И почему так получилось?
Утром мастер провожал меня с женщинами в деревню неподалеку от столицы, откуда должен был уйти обоз к Турлянским землям, где я проведу следующие несколько лет своей жизни. Передал заросшему пушистой бородой сопровождающему обоз мужику бумаги, посадил меня в телегу, где уже сидели женщины со связанными руками и ногами, потеснился и ждал, пока связывали руки мне. На прощание шепнул на ухо.
— Береги тебя звездная богиня, девочка!
Помниться, я даже смогла сказать ему спасибо.
Часть 2
1
Очередная весна принесла с собой изобилие мелких голубых бабочек. Так много, что по вечерам они покрывали собой землю, будто живой движущийся ковер. Тося боялась ходить по двору, чтобы ненароком не придавить десяток-другой. Роксана смеялась — это же просто жучки! Сотню задавишь — две сотни народится! Тося слушала, но все равно наступать опасалась — совсем недавно ей исполнилось пятнадцать, а в таком возрасте даже короткая жизнь крошечного мотылька все еще имеет некую необъяснимую ценность.
Несмотря на то, что Тося была одной из нас, жизнь с ней обошлась куда как милосерднее. После смерти отца и разорения семьи она сразу попала сюда, на тканое производство мадам Юдиты, потому даже не представляла толком, куда еще могла загреметь. Ну а мы с Роксаной старались не пугать лишний раз. Зачем пятнадцатилетней девчонке знать, что детство может заканчиваться не как у нее, а совсем по-другому? Зачем, ведь сейчас она даже спала спокойно, без кошмаров? Наши кровати стояли рядом, в самом дальнем углу длинного барака с низким деревянным потолком. Мы сдвинули их, чтобы спать было теплее, да и так безопаснее. Тося спала посередине, Роксана у стенки, а я с краю. Сначала, когда я тут только появилась, меня прикрывала собой Роксана, так как считала себя старшей и более опытной. Наверное, в каком-то смысле так и было, Роксане исполнилось тридцать, она — вдова, которую по неопытности после гибели мужа быстренько обчистили его кристально честные компаньоны. Когда я появилась в бараке впервые, Роксана по каким-то одной ей известным причинам сразу взяла меня под свою опеку, а когда спустя три года осенью на пороге появилась хрупкая бледная Тося, то без раздумий облагодетельствовала и ее тоже.