Дикий. Его неудержимая страсть
Шрифт:
Зараза! Да я, блядь, уже капитан этой команды!
— Ри, ты ведь умная девочка и понимаешь, что все это временно. Нельзя так долго держать зверя в клетке, — прищуриваюсь, касаясь уголка ее рта губами. Любимый вкус заставляет дуреть от возбуждения.
— Я не держу тебя, Кешнов. Ты свободен, — шепчет на выдохе, ненамеренно касаясь своими губами моей скулы.
Словно кнутом по нервам лупанула.
— А ты?
— Я тоже.
— Черта с два, — резко вдавливаю пах ей между ног, целенаправленно именно туда, где она больше всего любит. Рина вздрагивает и хватает ртом воздух. Сжимаю в этот момент
Пусть не думает, что ей позволено все. Меня эти мысли о том, что она может с кем-то тусоваться, уже заебали. Ни жрать нормально не дают, ни работать. Ни черта спокойно не получается делать то, что должен. Гребаная паранойя, мать ее.
Рина сбрасывает мою руку и со всей силы толкает в бок, вынуждая скатиться на постель.
— Ты думаешь, мне легко? — вдруг говорит, поворачивая ко мне голову, — Я тоже с ума схожу, особенно видя, что ничего не меняется. Что твоих боев ждут как второго пришествия, а я вместо того, чтобы начинать все с чистого листа и пробовать общаться с другими, как дура хожу и думаю о том, как ты. Не делай из себя жертву, Матвей. Не одному тебе хреново, проблема только в том, что даже сейчас ничего не меняется. Тебе все равно, что я ушла.
Выдыхаю, чувствуя ломоту во всем теле от огня, испепеляющего каждую клетку. Хватаю Рину за талию и сгребаю под себя, заставляя завалиться на бок, а сам утыкаюсь ей в макушку.
— Мат… — собирается взбрыкнуть, но я ее прерываю.
— Я продаю клуб.
Ри замирает. Секунда, две, три.
— Почему?
— Потому что мне не все равно.
Еще секунду назад напряженное тело в моих руках обмякает, а рука, которая готова была оторвать меня от своей талии, ложится на простыню. Не знаю, о чем думает Рина, но она больше ничего не говорит. Ночная тишина заползает в уши, но мне плевать. Сегодня она не гнетущая. Сегодня помимо моего дыхания есть еще и второе. Сколько я так лежу, просто заполняя пустоту нахождением Рины рядом, понятия не имею. Но когда думаю, что она уже уснула, вдруг сквозь темноту доносится тихий вопрос:
— Почему ты не купил новый стол в гостиную?
Хмурюсь.
— Откуда ты знаешь?
— Заходила не так давно. Реферат забыла сбросить с ноутбука.
— Вместе купим.
— Матвей!
— Что? У меня вкус дерьмовый, ты в курсе. Куплю — тебе не понравится. Придется менять.
Ри качает головой настолько, насколько позволяет подушка, а потом снова пытается убрать с себя мою руку. Возвращаю ее на законное место. Скидывает. Кладу обратно.
— Матвей!
— Спи, Рина!
— Может, пойдешь в свою комнату? — Нет! Дай мне нормально выспаться хотя бы раз за последнее время!
Ри замолкает. Не вижу точно, но почему-то уверен, что она улыбается.
Еще крепче прижимаю к себе, удобнее укладываясь на подушку. Хоть посплю по-человечески!
Глава 47
Марина
Так не хочется вставать. Как Матвей сказал вчера вечером? Поспать по-человечески? Кажется, мне и самой впервые за
Не могу ничего поделать… губы сами растягиваются в улыбке. Значит, он не просто так пропадает на несколько дней — пытается решить вопросы, и ему не все равно…
В грудной клетке становится тесно от растекающегося тепла. Возможно, все же новая жизнь для него не в приоритете?
Открываю глаза понимая, что Матвея рядом нет. Скорее всего, уже уехал. На часах начало восьмого. Встаю, забираю из его спальни свою резервную зубную щетку, привожу себя в порядок и через десять минут спускаюсь вниз. Лана и Кир должны как раз заканчивать завтрак.
Только из кухни на удивление не доносится никаких звуков. Аромат жареных яиц с беконом силком тащит туда.
— Доброе утро, Марина, — приветливо улыбнувшись, Валентина указывает рукой на тарелку. — Ваш завтрак готов. Приятного аппетита.
— Доброе утро, спасибо, — киваю, усаживаясь за стол. — А Лана еще не спускалась?
— Она уже уехала.
Вилка с кусочком яйца так и застывает в воздухе, потому что я не успеваю донести ее до рта.
— Как уехала? Мне же в университет надо.
Как она могла уехать? Она же обещала меня подкинуть. Мне отсюда на автобусе часа полтора — два добираться. Со звоном возвращаю вилку на тарелку и резко достаю из заднего кармана джинс телефон, чтобы найти расписание автобусов, когда вдруг гаджет у меня нагло отбирают и кладут на стол рядом с тарелкой.
— Ешь, — произносит хриплый голос, заставляя меня удивленно вскинуть голову, — я тебя отвезу, — Матвей подмигивает мне и опускается на рядом стоящий стул, — Выспалась?
Пара секунд требуется, чтобы сложить два плюс два. По его улыбающимся глазам вижу, что даже не скрывает причастности ко всему происходящему.
— Силой вытолкал сестру из дома? — прищуриваюсь, при этом словно шестнадцатилетняя дурочка наслаждаясь тем, как он мне самодовольно улыбается.
— Зачем силой? Лана готова сделать все, чтобы мы помирились, — берет мою чашку с кофе и делает из нее несколько глотков. — Так ты выспалась?
Многозначительно изгибает бровь, пока я накалываю на вилку слайс бекона.
— Выспалась бы лучше, если бы кое-кто спал в своей спальне, — язвлю, отправляя бекон в рот, но как только подцепляю зубами кусочек, Матвей склоняется ко мне и резко откусывает вторую половину, проезжаясь при этом своими губами по моим.
Вот говнюк!
— Эй!
— Я тоже голодный, Рина! Не одна ты!
— Возьми со сковороды!
— Так невкусно! — отвечает, нагло обхватив своими пальцами мою руку, в которой зажата вилка, отрезает кусок яичницы и, смотря мне прямо в глаза, подносит ее к своим губам. — Приятного мне аппетита! — произносит перед тем, как съесть.
Я только сейчас понимаю, как давно мы не завтракали вдвоем. Даже перед расставанием уже не помню, когда вот так сидели вместе и дурачились.
Телефон Матвея начинает звонить, заставляя его прервать этот ритуал и, выйдя из кухни, ответить на звонок. Оглядевшись, понимаю, что Валентины нет. Поражаюсь способности этой женщины так незаметно исчезать.