Дикое правосудие
Шрифт:
Прочаска рассмеялся:
– Догадываюсь, что Бобби застали со спущенными штанами, когда он вломился в дом, вот он все это и придумал.
– Возражаю, ваша честь, – сказал Скофилд. – Сплошные предположения. Прошу не разрешать отвечать на этот вопрос.
– Возражение принимается, – сказал Броди. Он явно злился. Резким тоном он велел Прочаске ограничиться только ответом на заданный вопрос.
– Мистер Прочаска, вы отрицаете, что сообщали полицейскому Васкесу информацию относительно доктора Кардони?
– Да, абсолютно. Вот почему я согласился свидетельствовать. Не хочу, чтобы кто-то распространял обо мне всякое вранье.
– Свидетель
Зло сжав губы в тонкую линию, Фред Скофилд рассматривал Арта Прочаску. Репутация торговца наркотиками была широко известна, и ему не терпелось добраться до него.
– Вас когда-нибудь приговаривали к сроку за преступление, мистер Прочаска? – спокойно спросил он.
– Да, несколько раз. Но не в последнее время.
– Не хотите ли рассказать судье Броди вашу криминальную биографию?
– Ладно. Значит, так. Дважды за нападение. Просидел в тюрьме два года. Было еще дело с наркотиками. Меня несколько раз арестовывали, но доказать ничего не смогли, кроме одного случая. За это я просидел несколько лет.
– Мистер Прочаска, вы являетесь правой рукой Мартина Брича, известного наркобарона, верно? Его исполнитель?
– Мартин – мой партнер по бизнесу. Насчет остального ничего не могу сказать.
– У мистера Брича репутация человека, который убивает всех, кто на него доносит, правильно?
– Никогда ничего подобного не видел.
– Если бы вы признались, что донесли на мистера Брича, вы подверглись бы такому же риску, верно?
– Я никогда не сделал бы ничего подобного. Я в это не верю.
– Даже ради того, чтобы спасти себя от пятнадцати лет тюрьмы?
– Нет, сэр. К тому же эти обвинения будут сняты.
– Но вы об этом не знали, когда офицер Васкес обратился к вам?
– У меня были соответствующие подозрения, – ответил Прочаска, ехидно улыбаясь.
– Верно ли, что вы подтвердили бы информацию, полученную полицейским Васкесом, но боитесь в этом признаться, потому что вас могут убить?
– Слушайте, я могу доказать, что он врет.
Скофилд побледнел.
– Каким образом?
– Вы считаете, что я такой придурок, что буду встречаться с копом и не подстрахуюсь? Мы с Бобби толковали в мужском сортире, где у меня имелось специальное оборудование. Я записал весь разговор.
Скофилд повернулся к Васкесу. Полицейский выглядел больным и подавленным. Франк вскочил на ноги, в руке он держал кассету. Он с нетерпением ждал этого момента.
– У меня имеется запись разговора, ваша честь. Мне кажется, нам стоит ее послушать и таким образом решить спор между свидетелями.
– Возражаю, ваша честь, – сказал Скофилд. Его голос дрожал.
– На каком основании? – сердито спросил судья.
– Гм, ну… Если такая запись имеется, она была сделана тайно, в нарушение закона штата Орегон.
Броди с ненавистью смотрел на окружного прокурора.
– Мистер Скофилд, это ваш вопрос открыл дверь для этого вещественного доказательства. И вот что я еще вам скажу. Если кто-то в этом зале врет, я хочу об этом знать. Мне плевать, пусть эту запись сделали иракские террористы. Мы прослушаем ее прямо сейчас. Ставьте пленку, мистер Джаффе.
Франк поставил кассету в мощный магнитофон, который он привез с собой из Портленда. Когда он нажал кнопку «плэй», все в зале услышали, как захлопнулась дверь и последовал шум борьбы. Затем раздался голос Бобби Васкеса:
– Давненько не виделись, Арт.
Пленка продолжала крутиться.
– Я требую немедленно вернуть полицейского Роберта Васкеса на свидетельское место, – приказал Броди Скофилду.
– Мне думается, что полицейскому Васкесу сначала нужно посоветоваться с адвокатом, прежде чем давать ответы на вопросы по поводу пленки, которую мы только что прослушали, – сказал Скофилд, бросая быстрый гневный взгляд на детектива.
– Совершенно верно, совершенно верно, мистер Скофилд. Благодарю вас за то, что поправили меня. Полицейскому Васкесу стоит обзавестись чертовски хорошим адвокатом, потому что его преступное поведение заставляет меня изъять все до единого вещественные доказательства, найденные в доме в округе Милтон, а также те, которые были обнаружены в доме доктора Кардони в Портленде. Я делаю это с глубоким сожалением, но у меня нет выбора, мистер Скофилд, потому что ваш главный свидетель – лжец.
Судья Броди взглянул на Васкеса:
– Убито девять человек, детектив. Самым страшным образом. Я не могу делать заявлений относительно виновности или невиновности доктора Кардони. Я не знаком с уликами в этом деле. Я знаю одно: человек, который, возможно, злодейски убил всех этих людей, избежит заслуженного наказания из-за вас. Надеюсь, вы сможете дальше жить с этим грузом.
Франк встал, чтобы высказаться.
– Ваша честь, не хотите ли вы изменить ваше решение насчет залога для доктора Кардони? Чтобы можно было отказаться выпустить заключенного под залог в случае убийства с отягчающими обстоятельствами, дело должно быть выслушано в суде, где штат должен представить убедительные доказательства. Теперь же, когда суд изъял все доказательства, представленные штатом, мало шансов на то, что дело попадет в суд. Я не представляю себе, каким образом мистер Скофилд может оспаривать принятое вами решение. Я прошу суд освободить доктора Кардони под его собственную гарантию. Я также ставлю в известность мистера Скофилда, что я выдвигаю ходатайство против его обвинения, потому что оно было вынесено на основании нелегально добытых вещественных доказательств и лжесвидетельстве полицейского.
Франк передал оригинал своего ходатайства, которое он подготовил заранее, судье Броди и отдал копию окружному прокурору. Как только Броди закончил просматривать новое ходатайство, его голова поникла. Когда он поднял ее, его глаза сверкали гневом.
– Вы связали меня по рукам и ногам своим непрофессиональным поведением, мистер Скофилд. Не могу себе представить, как Васкесу удалось обвести вас вокруг пальца. Ваша подготовка к этому ходатайству об изъятии преступно халатна. Вы выиграли отказ в залоге, пообещав представить самые разнообразные вещественные доказательства против доктора Кардони. И теперь вы не можете предъявить ни одного. Я удовлетворяю ваше ходатайство отпустить доктора Кардони под его собственную гарантию, мистер Джаффе. Мистер Скофилд, вы можете в течение тридцати дней опротестовать любое из моих решений, в противном случае оно станет окончательным. Суд удаляется на перерыв.