Дикое правосудие
Шрифт:
Скофилд показал на руку:
– Что скажешь по этому поводу, Бобби?
– Жуть кошмарная, – ответил Васкес. – Чья она?
– А ты не догадываешься? – спросил Скофилд.
– Это что, игра отгадай-ка?
– Садись, Бобби, – сказал Маккарти спокойно, без всякой угрозы в голосе.
Васкес уселся на свободный стул. Шериф сел за спиной Хатчинса. Все теперь смотрели на него. Бобби должен был чувствовать себя подавленным, но он не чувствовал вообще ничего.
– Как поживаешь? – спросил Маккарти так, будто в самом деле беспокоился.
– Как
Детектив из убойного отдела тоже улыбнулся:
– Я рад, что ты сохранил чувство юмора.
– Это единственное, что мне удалось сохранить, приятель.
– Где твой адвокат? – спросил Скофилд.
– Он берет почасовую оплату, да мне он и не нужен. Я знаю, как сослаться на Пятую поправку, если будет нужда.
– Справедливо, – заметил Скофилд.
– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Маккарти. – Кока-колы, кофе?
Васкес рассмеялся:
– А кто сегодня изображает плохого полицейского?
Маккарти усмехнулся:
– Нет плохих полицейских, Бобби. И потом, разве нам тебя обмануть? Ты ведь все трюки знаешь.
– Я не хочу пить, – сказал Васкес и посмотрел на руку. – Вы все еще не сказали мне, чья она.
– Это правая рука доктора Винсента Кардони, – сказал Маккарти, внимательно наблюдая за его реакцией. – Мы нашли ее в подвале в доме в округе Милтон.
– Шутите?
Маккарти показалось, что изумление Васкеса было искренним.
– Доктор Смерть собственной персоной, – добавил Скофилд. – Отпечатки совпадают.
– А где все остальное?
– Не знаем.
– Какая несправедливость.
– Я называю это хладнокровным убийством, – ответил Скофилд. – Мы здесь руководствуемся законом, Бобби. Вина определяется судом. Ну ты помнишь, жюри присяжных и все такое.
– Вы думаете, что это моя работа? – спросил Васкес, показывая на сосуд с его ужасным содержимым.
– Ты среди подозреваемых, – ответил Маккарти.
– Не откажите в любезности просветить меня, на каких таких основаниях? – спросил Васкес, наклоняясь вперед. Он старался выглядеть крутым, но Маккарти заметил, как напряглись его шея и плечи.
– Ты ведь зуб имеешь на Кардони и выбросил в помойку свою карьеру, чтобы достать его. Затем Прочаска положил тебя на обе лопатки, и Кардони пошел гулять на свободу.
– И что? Я собираюсь убивать каждого, кого мне не удалось прищучить?
– Ты так сильно хотел до него добраться, что ворвался в его дом и лгал под присягой.
Васкес опустил глаза.
– Мне ничуть не жаль, что Кардони мертв, и мне не жаль, что его разрезали на куски. Я надеюсь, что этот сукин сын мучился. Но я бы так не смог, Шон. Только не пытки.
– Где ты был в четверг ночью и в пятницу утром? – спросил Скофилд.
– Дома, один. И нет никого, кто бы мог это подтвердить. Да, я мог бы поехать к горному домику, убить Кардони и вернуться, и никто бы этого
Маккарти внимательно присматривался к Васкесу. У него были средства, мотив и возможность, точно как говорят в детективах, но стал бы Васкес из мести отпиливать человеку руку? Тут Маккарти сомневался. И если они не смогут принять решение, то окажутся там же, где начинали, с подозреваемыми, но без оснований для ареста. Арт Прочаска отрицал, что убил хирурга, у него даже было алиби. Адвокат Прочаски прислал им список из пяти свидетелей, которые готовы под присягой показать, что играли с ним в покер с шести вечера в четверг до четырех утра в пятницу. Беда была в том, что все эти свидетели работали на Мартина Брича.
– Следующий вопрос? – спросил Васкес.
– Пока больше нет вопросов, – ответил Скофилд.
– Тогда разрешите мне задать вам один вопрос. Почему вы все так уверены, что Кардони мертв?
Маккарти склонил голову набок, а Скофилд и Миллс переглянулись.
Васкес присмотрелся к руке.
– Вы ведь подали ходатайство об отмене решения об изъятии, верно, Фред?
Скофилд кивнул.
– Каковы шансы, что судья Броди удовлетворит ходатайство и отменит решение?
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Если вы выиграете, Кардони снова окажется в тюрьме. Каковы ваши шансы в суде?
– Если мне удастся добраться до суда, с теми показаниями, что нашли в доме в горах и доме в Портленде, я добьюсь для него вышки.
Васкес кивнул:
– Ходят слухи, что Мартин Брич заказал Кардони, поскольку он считает, что Кардони был напарником Клиффорда и надул его при сделке в аэропорте.
– Мы эти слухи слышали. К чему ты ведешь?
– Может ли врач ампутировать свою собственную руку? – спросил Васкес.
– Что? – вскричал Миллс.
– Ты полагаешь, что Кардони сам отрезал себе руку? – в ту же секунду спросил Маккарти.
– Его заказал самый крутой и безжалостный сукин сын, с каким мне только приходилось иметь дело. Если он уйдет от бандитов Брича, ему грозит вышка. Полиция и Брич перестанут искать Кардони только в одном случае – если увидят его мертвым.
– Курам на смех, – сказал Миллс.
– В самом деле, шериф? – Васкес помолчал и снова взглянул на руку. – Есть звери, которые отгрызают свою собственную лапу, если она попала в капкан. Подумайте об этом.
Часть II
Гоуст-Лейк
32
восемь часов в ветреный вечер пятницы Аманда Джаффе припарковала машину на пустой улице напротив здания суда округа Малтнома, показала свою адвокатскую карточку охраннику и на лифте поднялась на третий этаж. Два недели назад присяжным понадобился всего час, чтобы признать Тимоти Дулинга виновным в ужасном преступлении. Те же самые присяжные заседали уже два с половиной дня, чтобы решить, будет Дулинг жить или должен будет умереть? Скоро она узнает.