Дикое правосудие
Шрифт:
Леди Слейтер бросила озадаченный взгляд в сторону секретаря суда, и он тут же подошел к ней. Судьи провинциальных городских судов недостаточно квалифицированны и склонны во многом полагаться на своих секретарей, роль которых, как считала Джо, от этого становилась непропорционально важной. Эти трое, похоже, не отличались от большинства их коллег.
Близко наклонившись ко всем трем судьям, секретарь тихо заговорил, но в относительно небольшом зале с низким потолком Джоанна вполне отчетливо разобрала часть фразы: «…эпизод старого дела». Она внутренне
Найджел Наффилд, однако, тут же отреагировал:
— Я должен привлечь внимание вашей чести к статье четыре седьмого протокола Европейской конвенции о правах человека, которая допускает повторное рассмотрение дела «в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела». Очевидно, что это положение позволяет пренебречь принципом уголовного права «не дважды за одно» при открывшихся обстоятельствах, которые, как я докажу, приложимы к выдвинутому обвинению. И ввиду британского Акта о правах человека, который, как ваша честь, разумеется, знает, вступил в силу второго октября…
Возможно, леди Слейтер и не знала всех нюансов Акта, но уж точно была знакома с уловками адвокатов. Она тут же поняла, куда клонит Найджел Наффилд.
— Вы утверждаете, что процитированная вами статья — закон на территории Соединенного Королевства? — резко прервала она выступление Наффилда.
— Нет, ваша честь. Ее еще предстоит ратифицировать. Но я хотел бы привлечь внимание вашей чести к британскому Акту о правах человека: «Действия органов власти не должны нарушать какое-либо из прав, закрепленных в Европейской конвенции о защите прав и свобод человека».
Джо испугалась, что речь Наффилда скорее озадачила судей, чем произвела на них впечатление.
Наффилд, похоже решивший добить их своей широкой эрудицией, почти без паузы продолжил:
— Я должен также привлечь внимание вашей чести к разделу два упомянутого Акта: «Всякий суд или трибунал, рассматривающий вопрос, который поднят в связи с каким-либо из прав, закрепленных в Европейской конвенции о защите прав и свобод человека, должен принимать во внимание любой приговор, решение, декларацию или рекомендацию Европейского суда по правам человека…»
Леди Слейтер снова прервала его, наклонившись вперед и неодобрительно поджав тонкие губы.
— Вы сказали «европейского», мистер Наффилд? — спросила она.
— Э-э, да, ваша честь, но…
— Если не ошибаюсь, вы только что говорили нам, — или нет? — что статья четыре Европейской конвенции о правах человека, на которую вы ссылаетесь, по сути, не является законом на территории Соединенного Королевства?
— Гм, не совсем так, ваша честь, и в упомянутом Акте ясно говорится, что положения Европейской конвенции следует принимать во внимание, независимо от того, являются они или нет законом на территории Соединенного Королевства…
— Но не в моем суде, мистер
«Боже, да она же ярая противница европеизации Великобритании», — подумала Джоанна. Только этого не хватало. А она, разумеется, и не могла быть другой. Вряд ли женщина, не позволившая, чтобы на ее территории появилось водохранилище, которое действительно необходимо, станет прислушиваться к требованиям Страсбурга.
Джо не видела лица Найджела Наффилда, но могла с уверенностью сказать, что он просто потерял дар речи. Таких, как Давиния Слейтер, вы не встретите в Олд-Бейли или в Королевском суде на Стрэнде. Официальный Лондон все больше и больше склоняется к Европе, как, впрочем, и должно быть. Но в Оукхэмптоне все по старинке. Вот это и оказалось непредвиденным фактором. Любая идея плоха, если ее родина — Европа. Этого Джо не учла, и, как она подозревала, Найджел Наффилд тоже. Давиния Слейтер — пережиток прошлого во всех отношениях, и Джоанна не понимала, почему такие судьи, как она, еще не перевелись. Очевидно, последние сохранились только в Оукхэмптоне.
Положение спас, хотя бы временно, секретарь суда. Он опять приблизился к судьям. И снова Джоанне удалось уловить обрывки фраз: «Возможно, следует принять во внимание», «Здесь следует быть осторожнее, чтобы не действовать противозаконно».
Глубокие морщины на лбу леди Слейтер стали еще заметнее. Однако, похоже, секретарю удалось убедить ее, что суд, в котором она председательствует, должен, по крайней мере, прислушиваться к европейскому закону. Даже если это и неприятно.
— Ладно, мистер Наффилд. Можете продолжать. Я полагаю, вы собираетесь заявить суду о наличии новых обстоятельств, достаточных, чтобы служить оправданием тем экстраординарным мерам, которые вы предлагаете?
В ответ Наффилд обратился к адвокатам О’Доннелла с просьбой, чтобы их подзащитный вышел на кафедру.
— Разумеется, — учтиво ответил Брайан Бернс, — мы все сегодня собрались здесь в интересах справедливости.
Наффилд проигнорировал его слова, так как Джимбо направился к скамье подсудимых.
— Мистер О’Доннелл, знаете ли вы, что собой представляет ДНК-анализ? — спросил он.
— Не совсем, сэр, я знаю только одно: я никогда ничего плохого этой девушке не делал.
— ДНК — это генетический код. Например, если ваша ДНК будет обнаружена в соответствующих биологических материалах, взятых от Анжелы Филлипс, это станет абсолютным доказательством, что вы, по крайней мере, имели с ней половой контакт.
Джо не совсем понимала, что делает Найджел. Очевидно, он шел по очень тонкому льду. С замиранием сердца она напомнила себе, что от Наффилда требовалось только одно, — это добиться, чтобы дело ушло в следующую инстанцию — в суд присяжных.
Как и следовало ожидать, Брайан Бернс тут же поднялся, чтобы выразить протест.