Дикое сердце ветра
Шрифт:
Глава 5
…253 год от прилета гатуров. Год спустя. Спира…
Он сбежал из дома в пятнадцать лет, захватив с собой только небогатые украшения матери и половину денег, оставшихся в доме, сел на пароход и отправился покорять мир. Если бы монаху Аришему встретился Итеро Кинс, гериец непременно рассмотрел бы у будущего мафиози мощную еэде, способную пробить любые преграды. Да и сам Итеро будто сорняк прорастал в любых условиях, на любой почве.
Поскитавшись по всем континентам, пожалуй, кроме Данироль, он отметился
К тридцати одному году он стоял во главе крупного табачного бизнеса, одновременно подгребая под себя контроль над контрабандой алкоголя и оружия. Империя Кинса росла быстро. К тридцати семи годам он стал самым влиятельным мафиози на юго-западе Спиры, а то и на всем континенте.
Усач Итеро, как его стали называть, тем не менее, берег свое прошлое. Его настоящего имени не знали самые близкие люди, кроме Лайва, пожилого советника. Он-то и отвечал за переписку мафиози с матушкой. Регулярно получая письма, приходившие на адрес социального приюта для малоимущих, он передавал их шефу, чтобы потом отправить ответные послания, и даже один раз сопровождал Кинса в Шанбаре, его родной город.
Лайв, прозванный охраной Усача Торопыгой за медлительную тяжелую поступь и шумную одышку, остановил свое синее авто модной в том сезоне марки шатри, но уже с подбитой задней фарой, у высоких металлических ворот особняка Кинса. Миновав обширный розовый сад, зимой почти не цветущий, он вошел в двухэтажный богатый дом бледно- лилового цвета с широкими окнами.
Итеро уже ждал Лайва, принесшего четыре письма - по одному за месяц. Усачу некогда было их читать. Внезапная гибель Костоправа Свена вызвала войну за передел сфер влияния на всем западном побережье Спиры.
Кивком указав Лайву на бар, Итеро разлегся на белоснежном кожаном диване. Просмотрев даты на почтовых штемпелях, Усач выбрал первое по давности и приступил к чтению. Через полчаса, порядком утомленный от бесконечных сетований матушки на его невнимание, неважное здоровье, своего повзрослевшего воспитанника и приемную дочь, он встал и налил себе целый стакан вина. Выпив его залпом, он повернулся к Торопыге:
– Знаешь, Лайв, почему я сбежал из дома?
– Ты мне это уже рассказывал, - флегматично замелил советник.
– Да, помню. Не удивительно, что от драгоценной мамочки удрала и моя новоиспеченная сестрица.
– Как она, кстати?
– чувствуя, что шефа посетило сентиментальное настроение, спросил Торопыга.
– Там же учится?
– Делает успехи. Еще и навигатором станет. Представляешь, сестра Усача Итеро работает на гатуров! Ужас! Надо за ней присматривать, может, пригодится.
– Отправить кого-нибудь на Вису?
– осведомился Лайв.
– Не сейчас. Ты иди, погуляй. А мне ответ писать придется. Кто знает, когда еще момент представится. Не напишу - моя удивительная матушка волне может собраться навестить
Сев за стол, он принялся придумывать письмо, сопровождая каждый абзац ядовитым мысленным комментарием.
Милая мамочка!
Прости, что долго не отвечал. Я слишком был загружен работой эти четыре месяца, приходил домой за полночь и валился с ног. Ты же знаешь, для таких неудачников, как я, с работой на Спире не все гладко. Платят немного, за любой проступок могут выгнать. Я по-прежнему выполняю обязанности счетовода в магазине, а так же подрабатываю по мелочам когда грузчиком, когда маляром. Берусь за любую работу в надежде скопить на свое жилье.
"Да, милая мамуля, - застаревшая обида еще давала о себе знать.
– Получай, что хотела. Считала меня хроническим неудачником, наслаждайся теперь!"
С жильем у меня по-прежнему плохо. Недавно в моей тесной комнатке в социальном приюте протек потолок. Пришлось тратиться на ремонт целых пятнадцать зеллов, а это моя зарплата за неделю.
А то, чего доброго, действительно выполнит свою угрозу приедет погостить. Про все четыре особняка, несколько квартир в различных городах Спиры знать ей абсолютно не обязательно. Тем более про трех любовниц, постоянно проживающих с ним под одной крышей.
С визитом в Шанбаре тоже пока не получится. Сама знаешь, дирижабль до Висы летит пять-шесть дней, а мой отпуск всего четырнадцать. Может быть, если не возьму его в этом году, сумею выбраться к тебе на следующий.
Поцелуй за меня Танри. Я рад, что хоть эта приемная сиротка может оправдать твои надежды.
Твой Ито.
Пробежав глазами написанное, чтобы проверить - не переборщил ли он, Усач ухмыльнулся. Что ж, вышло не плохо. Мамуля останется довольна.
Не то, чтобы он не любил свою родительницу. Напиши Вирия, что с ней что-то не так, он бросил бы все и сразу примчался. Но раз у матери есть крыша над головой и терпеливые слушатели, пусть лучше она живет где-нибудь подальше. Например, на другом континенте, раз уж гатуры не пускают людей на дальние планеты.
Вначале он честно хвастался своими успехами. Приезжая домой, с затаенной надеждой ждал: вот сейчас она меня оценит, поймет, будет гордиться сыном! Но каждый раз Вирия находила повод к чему-нибудь придраться, и ее сын чувствовал себя законченным идиотом без всяких перспектив в жизни. Чем больше он взрослел, тем отчетливее проступали в Итеро отцовские черты, и все меньше принимала его мать.
– Да что ты за человек такой неправильный?! Посмотри на сына Амары, посмотри на близнецов Ферис! Все выросли людьми толковыми. У каждого свое дело, родителям помогают, при семье. Нашел бы и ты девку ладную, поселился рядом с матерью, делом бы занялся. Куда тебя нечистый все несет? Страны ему дальние подавай, как папаше твоему, чтоб ему пусто было! Здесь что, еда горчит или девки страшнее?
– заводила она каждый раз свою любимую песню, стремясь привязать выросшего сына к родной калитке. Не получалось.