Диктатор. Дилогия

Шахов Борис Федорович

Молнией меня поразила догадка. Щит! Ну, конечно же! Тебя явно кто-то понатаскал для дуэли против мага крови! Вот ты и сделал составной щит, на который собираешься, как Флитвик тогда в классе, принимать мою плеть крови. Что ж, тогда мне все ясно. Свой любимый прием придется забыть. Сыграем тогда в обычного колдуна. Но сначала...

– Вербей...
– немец напрягся, приготовившись отражать кровавую плеть, но ожидания его были грубо обмануты, - Ступефай!
– бросил я простейшее оглушающее заклинание. Видимо это оказалось для немца полнейшей неожиданностью. Луч заклинания, конечно, в него не попал, увернулся. Но контроль

над своими пластинками он потерял, и все кроме одной, которой он пытался инстинктивно защититься, превратились обратно в песчинки и упали вниз, на арену.

Мда. Позорище. Что ж. Я читал, что немцы всегда плохо реагировали на изменение обстановки и на пошедшие лесом планы, и вот теперь вижу натуральное подтверждение этому своими собственными глазами.

– Диффиндо, - послал я следующее заклинание.

"Вообще, на мой взгляд, - благо убоищная техника немца позволяла мне окунуться в отвлеченные размышления, - в этом возрасте магическая дуэль одногодок похожа на спарринг новичков в фехтовании, которым по недомыслию тренера в зале выдали настоящее, остро наточенное оружие. Кто оказался чуть удачливее - то и победил, потому что знаний и умений нет еще никаких, а любая рана автоматически либо тяжелая, либо смертельная."

– Ступефай!

– Вин-сент! Вин-сент! Вин-сент!
– скандировали трибуны.

– Экспеллиармус!

– Вин-сент! Вперед Хаффлпафф! Вперед Хогвартс! Вин-сент!

– Диффиндо, - скукота. Немец только и мог, что вцепившись в последнюю пластину, как в спасательный круг, уворачиваться от моих заклинаний. Даже Протего ни разу не поставил.
– Эй, немчура, не хочешь сдаться?
– спросил я.

Немец в ответ только что-то прогавкал на своем явно нецензурное, правда, в его глазах я уже видел отблески паники.

– Грайф ин ан, думкопф!
– донеся возмущенный крик с трибуны, и мое плечо вспыхнуло, именно вспыхнуло, что аж в глазах потемнело, дикой болью. Проморгавшись, я увидел удивленное лицо своего противника и валяющуюся у меня под ногами каменную пластинку, медленно съеживающуюся до нормального состояния песчинки. Он ее просто в меня метнул. Черт.

– Фешица!
– резкий взмах палочкой, и очередная пластина летит в меня.

– Диффиндо!
– Нужно перехватить ее! Мимо! Очередной удар! Ой! Больно!

– Фешица!

Вжик! В этот раз каменная пластина просвистела мимо. Почти мимо. На левом плече появилась глубокая болезненная царапина, а рукав повис, наполовину отрезанный.

"Клинч! Там нельзя метать. Трудно увидеть направление плети. Малое расстояние - не защититься. Ближний бой единственное мое спасение! Вперед! Только вперед!" - подумал я и рванул навстречу своему противнику. Пока я бежал к немцу, в меня по касательной попало еще четыре или пять пластин, которые изрядно излохматили мою одежду и порезали мое тело. Но это все уже не важно. Сейчас ты ответишь! Сейчас я проломлюсь через сомкнувшиеся хлипенькой преградой трансфигурированные из песка пластинки камня. Вот, хрустят они, ставшие не толще слюды! Сейчас я тебя... и мне в лицо прилетает кулак Генриха. Надетые на его пальцы металлические кольца работают как нехилый кастет, разбивают мне в кровавое месиво губы, отталкивают голову и за ней тело назад и посылают меня в легкое грогги.

– Стоп!
– ставит между нами разделяющий щит судья Флитвик.
– Нарушение!

– Нарушение есть не. Нет артефактов или

оружия. Руки не запрещены. Та?
– показно удивился немец.

– Позвольте посмотреть ваши кольца.

– Они обычный украшений есть.

– Но почему они из толстого железа?

– Немцы выше всего ставят оружейную сталь! Она - лучше украшение мужчины, - ухмыляясь ответил этот обманщик.

"Собака!
– я чуточку пришел в себя и сплюнул на песок кровь, правда, тут же ее быстро по-тихому убрал чистящим заклинанием.
– Будет он мне втирать тут, что фрицы не любят золото. Что-то я больше никого не видел с такими "украшениями". Одел, гад, перед боем несколько металлических колец и превратил их в кастет. Ха. Это можно использовать. Я переодел перстень-печатку лорда с мизинца на указательный, и развернул камень наружу. Чем тоже не своеобразный маленький кастет?" - И это было ничуть не нечестно. Потому, что перстень лорда - это не украшение и не оружие. Это неотрывная часть меня или, если можно так сказать, обязательная форма одежды. Принудительно убрать перстень лорда - невозможно. Даже простая просьба снять кольцо - серьезное оскорбление. Так что Флитвик, отлично знающий все эти тонкости, даже косого взгляда на мои руки не бросил.

– Встаньте по местам!

А вот это плохо. Теперь мне придется преодолевать расстояние до противника по новой. И почему-то мне кажется, что на этот раз вряд ли я дойду до него так легко.

Почти так и вышло. Почти, потому что я вообще не дошел.

Как только Флитвик скомандовал бой, на меня обрушился настоящий ливень каменных пластин. В этот раз ганс действовал тактически более правильно. Пару раз атаковав мне ноги, снижая мобильность, сам тоже на месте не стоял, держа выгодную для себя дистанцию. Кое-что мне удалось отыграть, но дойти до него я уже не смог.

К этому времени моя одежда уже давным-давно пришла в негодность и окровавленными клоками усеивала песок. Увы, чем-то нужно было жертвовать. Лучше порванная одежда и царапины, чем хороший кусок камня, глубоко вошедший мне в тело.

Глядя на мою фигуру и татуировку, на трибунах парни завистливо загудели, девчонки - зашептались и захихикали. Вот только здесь и сейчас для размышлений о высоких материях моей физической привлекательности явно было не то место и время. И мой противник не преминул мне об этом напомнить.

Дикая боль в колене подкосила меня, и я упал на песок. Удовлетворенный Генрих остановился и начал, теперь уже прицельно, бомбардировать меня своим трансфигурированными камнями. Дав зрителям немного насладиться видами моего полуобнаженного тела, дурмштранговец продолжил вбивать меня в песок арены. Пластины теперь летели и попадали в меня плашмя. Чертов бош явно не желал, чтобы я отключился раньше времени. Мстил мне, падла, за позорное начало боя, превращая мое тело в один огромный синяк.

Это. Было. Очень. Больно. И унизительно, извиваться на песке в попытках избежать очередного удара, потому что ничего другого я сделать не мог. На швыряемые мной заклинания немец теперь обращал мало внимания, закрывшись каким-то неизвестными мне щитовыми чарами. Они держали приблизительно три моих проклятья, а потом Генрих обновлял их. Да и уклоняться он не переставал.

Дополнительную остроту вкусу беспомощности добавляло то, что против меня сражался ровесник. Более того, пацан гораздо младше меня, если считать реальный возраст!