Диктатор. Дилогия
Шрифт:
– Ты! Ты! Ах так? Тогда, лорд Крэбб, будьте любезны оплатить тысячу галеонов в кассу и убраться отсюда куда-нибудь подальше!
– за несдержанным целителем с резким хлопком закрылась дверь.
– Мальчик мой. Я провожу тебя в школу. Пойдем через мой кабинет, - благодушно поманил меня за собой Дамблдор. Одевшись и забрав свои немногочисленные пожитки, пережившие нападение, а это было только связное кольцо и ритуальный клинок, я отправился через камин госпиталя Мунго прямо в Хогвартс, а не как обычно: сначала в паб Хогсмида, а потом ножками в замок.
В кабинете с множеством артефактом и фениксом на жердочке, несмотря на все мои ожидания, прямо сейчас нового серьезного
И вот только тут вот, в привычном и безопасном Больничном крыле школы волшебства Хогвартс на меня наконец-то накатила отсроченная адреналином и изумлением, густо замешанная на ужасе истерика. Я сжался на койке в тугой комок и шептал про себя какие-то невнятные, но очень страшные угрозы своим неведомым врагам и судьбе-злодейке, которая никак не оставит меня в покое. Только сейчас до меня дошло, что в мире, где за тобой никто не стоит, где идеально сбылась мечта об абсолютной свободе и независимости, насколько это много - иметь защиту от прямого магического принуждения. Однозначно, защитная печать Хогвартса стоит понижения в силе магии! Да она и гораздо большего стоит!
На следующий день мадам Помфри, "на всякий случай", оставила меня в своем царстве до полудня, и я, лежа на кровати, размышлял над тем, как бы мне расплатиться с этими хитрыми иудеями. Чтобы понять, кто именно меня так подставил, с точным указанием места и времени, не нужно быть Шерлоком Холмсом или доктором Ватсоном. А как мозги-то мне пудрили! Наука... Космология... Тьфу! А на деле - просто продали!
Конечно, можно предположить, что у них где-то конкретно так "течет", но... Легилименция, сыворотка правды, магические обеты... Нет не верю, короче. Не в этом мире и не с этими людьми. Это я, лопух, мог бы повестись на что-то такое, и ведусь, кстати, постоянно, а уж они за столетия существования своего клана должны были отлично научиться, как находить и чистить свои ряды от таких вот хитрых гешефтмахеров. Они этим и в обычном мире славились, а уж в магическом мире, где существуют практики чтения мыслей, действенная сыворотка правды, непреложные обеты и заклинания взятия под контроль, тем более обязаны обеспечить свою внутреннюю безопасность.
Конечно, с другой, формальной стороны, никакого договора о неразглашении у нас не было. Нет, понятно, я думал, что молчание автоматом следует из акта нашей договоренности, а, оказывается, и тут работает правило: не указано в договоре - значит обязательств нет. Так на что же мне жаловаться, если сам по итогам себе злобный Буратино оказался? Более того, я вполне логично предполагал, что даже если арамейцы и расскажут кому, что кольцо у меня было, какие ко мне вопросы потом? Товар-то уже ушел! А тот нюанс, что разглашать информацию обо мне можно не обязательно в полном объеме, умолчав это самое "было", я не сообразил. Более того, раз использовались маховики времени, то эти хитрецы с чистой совестью могли дать мне любую клятву о неразглашении в будущем, и даже не собираться нарушить ее. Зачем, если дело уже сделано?! Зато следует отметить, что подписанный договор иудеи выполняют честно и строго, до последней буковки. Вон, письмо пришло утром от Сребросмита: "все реагенты поступили в родовой банковский сейф". Так что теперь есть подозрительно неплохие шансы,
Вот только потери... Потери оказались ужасными. И начинающаяся психологическая "внехогвартсофобия" тут идет просто в качестве аккомпанемента к материальным. Тысяча за лечение! Еще пятьсот и пятьсот было в кошельках, которые утащили с собой наемники! Дорогая волшебная палочка и одна из поделок Киддела, которую Крауч, в отличие от кинжала, не удосужился или не успел забрать из разрушенной хижины в трущобах. Короче говоря, в итоге весь профит от операции составил всего тысячу галеонов наличностью. Плюс еще приблизительно столько же стоит волшебная палочка некроманта, которую я благоразумно оставил в сейфе и теперь буду ее там держать до тех самых пор, пока не придет ей время. Время некромантского ритуала. Не густо, короче. Хотя... Как оценить три списка ритуалов и реагенты к двум из них? Где бы я достал их? И сколько бы мне это сверх обычной цены стоило? И продали бы мне их вообще? Ответ тут, по-моему, очевиден. В общем, нельзя сказать, что так уж плохо все вышло. Хотя мысли об упущенной из-за немцев выгоде и Долге Жизни Краучу ввергали меня в бешенство. А воспоминания о том, что я чудом разминулся с Той-которая-приходит-за-каждым - в мерзкий, до дрожи в поджилках, страх. Начинаешь понимать Волдеморта и Фламеля, озаботившихся максимальным отдалением неизбежной встречи.
Окончательно точка в истории с Осколком была поставлена в этот же день. После того, как я вышел из Больничного крыла и пообедал, меня в коридоре поймал Энтони Гольдштейн. Сделал он это очень вовремя. Почему? Да потому, что на обеде на меня очень так неприятно косились и шептались за спиной. Сначала, я подумал, что это из-за отголосков слухов о моих поза-позавчерашних приключениях, но потом вспомнил, чем именно закончился тот ужин. И так невеселое настроение трансформировалось в желание удавить Гольдштейна собственными руками. За себя и за тех вчерашних парней, так сказать. А рейвенкловец тут как тут, сам пришел.
– Да?
– вежливо, сдерживаясь, чтобы не влепить рейвенкловцу по-пацански, по-простому, "в табло", с вопросительной интонацией произнес я.
– Надо поговорить, - точно так же сквозь зубы выплюнул Гольдштейн.
– Отойдем?
– Давай.
Спустя пять минут мы нашли какой-то неиспользуемый класс и присели друг напротив друга.
– Итак?
– спросил я.
– Что ты хотел мне сказать?
– Я недоволен.
– Недоволен?
– Ты даже не представляешь как!
– ЧТО?
– не удержавшись, закричал я!
– Ты недоволен? Да ты не представляешь, как недоволен я! Ты взял и подставил меня перед всем Хогом...
– А ты думал, каково мне?!
– точно так же криком перебил меня Гольдштейн.
– Я полгода по мужским раздевалкам шлялся! Знаешь, сколько раз я получал? И все - из-за тебя!
– Но, я думаю, ты всем этим занимался не бесплатно?
– чуть успокоился я.
– Конечно! Но это не отменяет того, что из-за тебя у меня такая теперь слава, что... что... Что вообще!
– начал предъявлять мне претензии Гольдштейн.
– Ты так упираешь на "из-за тебя"... А из-за меня ли на самом деле? А может, из-за себя? Не мог ты подойти и спросить? Или как-то по-другому организовать поиски? Да и вообще, если бы ты не согласился на эту работу, то ничего бы такого не было. Так что не из-за меня это все, а из-за тебя самого!
– Хм...
– замялся Энтони.
– Да все тут и так ясно! Пожадничал! Бабла захотелось, так и скажи, я тебя отлично пойму! Но тогда, какие ко мне вопросы?
– Все равно, за тобой должок!