Диктатор. Дилогия
Шрифт:
Драко! Ты Лопух! Лопух с большой буквы! Кто же выдает такие тайны? Даже не все факультеты, судя по загоревшимся глазам первачков, знали про то, что выручай-комната существует, а уж то, что она не одна... Хотя, на мой взгляд, выручай-комната-то как раз одна, но безразмерная, и входов в нее несколько.
– Проведи меня!
– Мистер Малфой?
– Я попрошу своего отца, и он спишет часть долга...
– Мистер Малфой. Обсуждать касающиеся только нас с вами дела при всех, это дурной тон. Скорее всего, лорд Малфой не раз вам это говорил. Но раз уж вы настаиваете на прилюдном обсуждении, то я скажу следующее. Это уже между нами двоими.
Драко, конечно надулся, но и сам в глубине души признавал, что запросил многого. О цене обещал подумать.
Я тем временем продолжил свой рассказ. Рассказал затаившим дыхание детям о внешности основателей, поведал об их неудовольствии мной, констатировал как факт решение Салазара. Без особых подробностей рассказал о перераспределении. Закончил я свой рассказ очень важным заявлением:
– И еще. Надо быть честным, так что скажу только один раз. Никто о моем обучении на Слизерине ничего от меня не услышит, но и слизеринцы не услышат от меня просто так ничего о факультете Хельги Хаффлпафф.
И слизеринцы и хаффлпаффцы дружно заулыбались, каждый услышал, что хотел. Хаффы услышали мой намеренно сделанный акцент на то, что о них ничего рассказывать не буду и уважение к Основательнице, а слизеринцы услышали про то, что их тайны я не раскрою, в то же время тайны хаффов - "просто так", а не "вообще". А это уже привычный им торг и интриги. То есть я как бы уже хафф, но как бы все еще и слиз.
– Скажи, - попросил успокоившийся Малфой, - а ты не мог бы показать нам Основателей?
– А как?
– Через омут памяти, - предложил Малфой.
– А где его взять?
– М... У нас в поместье есть, но я не знаю, разрешит ли отец вынести его в Хогвартс. Мистер Кребб, не будете ли вы так любезны, принять мое приглашение на рождественские каникулы в Малфой-мэнор?
– Насколько я знаю, в гостиной Хаффлпаффа стоит один. Пустой. Еще один есть у директора, - после краткого молчания произнес Эрнест МакМиллан.
– До директорского нам вряд ли добраться, а жаль, - вздохнул Малфой.
– Одолжишь?
– Извините, мистер Малфой, но об этом следует договариваться не со мной.
– Да. Я понимаю. Я думаю, что в ближайшее время Эрик Гамильтон обратится с такой просьбой к Габриэлю Труману.
– Хм...
– вопросительно хмыкнул я.
– Мистер Кребб, я все понимаю. Ваша цена за воспоминания для нашего факультета?
– Я подумаю.
– Хорошо.
На этом эпопея с историей моего перехода тихо подошла к своему логическому концу. Окончательно все разрешилось, когда я слил воспоминания для просмотра. Не знаю, какими уговорами и за какую плату, но лидеры Хаффлпаффа предоставили свой омут памяти напрокат слизеринцам. Лично мне с питомцев Снейпа за лицезрение их любимого Салазара обломилась услуга. За всех своих, с очередной претензией на факультетское лидерство, обещал расплатиться Малфой. Что ж, тоже неплохо на ровном месте долг поиметь с семьи Малфой.
Как бы там ни было, но с тех пор слизеринцы относились ко мне ровно-доброжелательно, как к чистокровному магу с не-Гриффиндора, а я смог наконец-то сосредоточиться на учебе.
Чтобы окончательно закрыть вопрос с воспоминаниями о произошедшем в выручай-комнате, я сделал еще кое-что. Ведь если есть в руках омут памяти, почему бы не сделать приятное моему декану? Мне это не будет стоить ничего...
– Миссис Спраут,
– поймать профессора гербологии в помещениях факультета оказалось совсем несложной задачей. Для сравнения из канона, МакГонагалл появлялась в своей башне считанные разы.
– Да, мистер Кребб, что вы хотели?
– Профессор, вы не могли бы?
– и я указал на омут памяти, а потом на свой висок.
– Хм, вы уверенны, мистер Кребб?
– Да.
– Тогда сосредоточьтесь на том, что вы хотите отдать. Чем четче вы представите воспоминание, тем меньше в нем будет ненужного и лишнего, - я согласно кивнул. С правилом работы омута я уже был ознакомлен слизеринцами. Вытягивал воспоминания, причем, сделал это мягко и аккуратно, сам Снейп, а после сеанса просмотра флакон был уничтожен. Ибо нефиг плодить нелицензионные копии.
– Готовы?
После очередного моего утвердительного кивка Спраут вытянула у меня из головы блестящую нить, скинула ее в омут и окунулась туда лицом. Вскоре вынырнула, выдернула и рассеяла нить.
– Спасибо, мистер Кребб, - поблагодарила меня профессор.
– Теперь я действительно верю, что факультет Слизерин очень подходит вам. Правильно и тонко льстить вы умеете. Но, несмотря на это, спасибо. Мне действительно очень приятно, - как я и думал, слова Основательницы о том, что своим факультетом она довольна, пришлись по душе декану Спраут.
Но самое главное, у меня наконец-то получилось что-то наколдовать! Прорыв случился в среду на занятиях чарами. После долгого бормотания одних и тех же фраз и однообразного махания палочкой, я вдруг почувствовал, как что-то изменилось. Мне стало горячее внутри? Или наоборот, приятная прохлада? Или одновременно все вместе... А потом случился прорыв! Невероятное чувство. Это было... это было между мной и всем миром! Пусть результатом этого прорыва стало всего лишь чуть-чуть поднявшееся над партой перо и пара баллов от профессора Флитвика, но радость от того, что я все-таки маг, это... это окрыляло. В чем-то ощущения счастья могу сравнить это с первым поцелуем или первым сексом.
Магия, она подсаживает на себя. Действительно, лучше умереть, чем стать не магом. Пусть у меня мало что еще получается! Пусть я в самом начале пути и почти на паралимпийской трассе. Все пусть! Главное, я - маг, остальное, прямо как по наставлениям Хельги Хаффлпафф, можно победить трудом и усидчивостью.
Глава 11. Ну, наконец-то спокойная учеба
К началу октября наконец-то все в моей жизни вроде бы устаканилось. Я спокойно ходил на лекции, ровно разговаривал со слизеринцами, пытался в меру общаться с факультетом, отдавая предпочтение старшекурсникам. Впрочем, и своих одноклассников не дичился, но и не навязывался. Детям нужно было ко мне привыкнуть. Для налаживания отношений у меня еще семь лет впереди есть, а вот безнадежно испортить их можно одним неудачным словом. И много, много, много, ну просто неприлично много времени проводил за учебой. Короче говоря, находился в мире с собой и окружающими. Не испортил мне настроения даже краткий громковещатель от отца, который проревел свое "я тобой очень недоволен!" прямо за завтраком в четверг. Долговато что-то шли сплетни до отца. Или он просто в такое перераспределение поверить никак не мог и все перепроверял информацию?