Диктатура адмирала Небогатова
Шрифт:
– Разумеется. Здесь всем применение найдём, а Балтийский флот через год-другой пополнится современными кораблями.
3 августа 1905 года отряд под командованием контр-адмирала Беклемишева составленный из только что введённого в строй эскадренного броненосца «Слава», старичка «Император Александр 2» и пожилых крейсеров «Адмирал Корнилов» и «Память Азова», вышел из Либавы. За последними «большими» кораблями Балтфлота резво бежали «добровольцы» – минные крейсера «Украйна», «Войсковой», «Трухменец», «Эмир Бухарский». По настоятельному пожеланию Небогатова 350-тонные миноносцы, в поход не брали, дабы малые кораблики не стали главным тормозом отряда.
Николай Александрович Беклемишев, только-только
Приказ спешить на Дальний Восток, и проскочить Суэцким каналом, до предела облегчив броненосец, вопросов не вызывал, даже боекомплект противоминной артиллерии на «Славе» был половинным. Причём в башнях главного калибра наличествовало всего по пять выстрелов на орудие, по десять на шестидюймовку, и даже эти снаряды, следовало расстрелять на учебных стрельбах при подходе к каналу. Но вот приказ сразу по выходе из узостей Красного моря оставить «Александр 2» с четвёркой минных крейсеров и форсировать переход «Славы», «Корнилова» и «Азова» до Шанхая заставлял задуматься.
Впрочем, один только образцово исполненный Третьей эскадрой переход, позволивший «броненосцам берегами охраняемыми» пройти 12000 миль за 80 суток и догнать Рожественского говорил о незаурядных флотоводческих способностях Небогатова. Ну а то, что случилось после соединения эскадр и смерти неистового Зиновия – вообще из области сверхъестественного!
Так запутать грозного адмирала Того, «сдёрнуть» Соединённый флот к проливу Лаперуза и беспрепятственно провести ЦУСИМОЙ во Владивосток ядро эскадры из пяти современных броненосцев, – невероятная удача, авантюра или точный, трезвый расчёт?
В Кронштадте и Петербурге третий месяц на все лады обсуждали невероятный взлёт Небогатова, из скромного, слегка наивного контр-адмирала, изящно «подставленного» командовать «самотопами», превратившегося в полновластного хозяина российского побережья Тихого океана, вице-адмирала, кавалера ордена Святого Георгия четвёртой и третьей степеней…
Император настолько был очарован новым героем, что не пожалел даже дядю, удовлетворив демонстративную просьбу об отставке великого князя, генерал-адмирала Алексея Александровича, вздумавшего интриговать против «русского Нельсона».
Тут Беклемишев хмыкнул, прозвище, данное командующему Тихоокеанским флотом в аристократических салонах моряки высмеивали, ссылаясь на наличие у Небогатова как левого, так и правого глаза, да и руки-ноги были у Николая Ивановича «в полном комплекте». Однако «патриотическую общественность» сей казус ничуть не смущал. Затем, правда, из Владивостока пошли слухи о самодурстве и деспотизме вице-адмирала, установившего в городе «диктатуру флота». Но кронштадтцы за новоиспечённого гения морской войны искренне радовались и гордились знакомством с непримечательным доселе флотоводцем, скрывавшим за воспитанностью и скромностью, как оказалось, недюжинный стратегический талант…
Транспорта, на которые и загрузили боезапас «Славы» (по требованию тихоокеанцев спешно переснаряжённый) имели на борту батальон добровольцев, предназначенных к высадке на Сахалине и дюжину полевых трёхдюймовок с изрядным запасом снарядов.
Германские угольщики, набравшиеся опыта с эскадрой Рожественского, согласовали точки рандеву и угольных погрузок. Впрочем, «парижские друзья» после успешных действий русского флота и сближения кузенов Вилли и Никки изрядно занервничали и куда как дружелюбнее отнеслись к отряду Беклемишева, морской агент Франции заявил о режиме наибольшего благоприятствования «доблестным русским союзникам» и даже обещал
Всё-таки Беклемишев добавил ещё полсотни выстрелов к орудиям малого калибра, памятуя как раз о «гулльском побоище», резонно рассудив, что о каждой мелочи высокое и далёкое начальство можно и не информировать.
Говоря по правде во Владивостоке выход подкрепления из Либавы почти и не заметили, шла подготовка к очередному рейду, причём в этот раз приняли решение задействовать все силы, тем более сам самодержец в очередной телеграмме призывал «стукнуть побольнее коварных азиатов».
3 августа с раннего утра «на манёвры» ушёл ВЕСЬ флот. «Знатоки» тут же вычислили и разъяснили соседям очередную адмиральскую хитрость – японские лазутчики во множестве наблюдающие за перемещениями кораблей в гавани и имеющие портативные радиотелеграфы запутаются, не зная какие суда вернутся в скором времени в порт, а какие ушли в рейд к чужим берегам. А в это время жандармы и флотские «опричники» обнаружат замерших с биноклями и подзорными трубами шпионов и обезвредят.
Многократно обещавший остепениться и осесть на берегу Небогатов поднял флаг на «Александре» и повёл эскадру на Гензан. За «Александром» следовали «Бородино», «Ослябя», «Ушаков» «Апраксин», «Сенявин», «Донской», «Светлана», «Алмаз», «Терек» и три эскадренных миноносца.
Бухвостов на «Суворове» с «Орлом», «Россией», «Громобоем», «Олегом» «Богатырём», «Авророй», «Изумрудом», направился к проливу Лаперуза. На «России» разместили пехотный батальон и артиллерийские расчёты гарнизона Камчатки, сами орудия и массу военных грузов «утрамбовали» в «Аврору». Людей при встрече с кораблями «Сахалинской эскадры» планировалось переправить на один из вспомогательных крейсеров. Если, конечно, погода позволит.
Обе эскадры шли десятиузловым экономическим ходом, не спешили, не рвали машины. Шифрованная радиотелеграмма от императора, адресованная командующему и полученная через три часа после выхода флота, была тут же передана на все суда отряда. Небогатов известил Владимира Николаевича Миклуху о присвоении звания контр-адмирал. Все суда дружно «отсигналили» на «Ушаков» поздравления – брата знаменитого путешественника, тихоокеанцы знали и любили. Общительный и весёлый Миклуха командовал отрядом из трёх броненосцев береговой обороны и «Донским» и был прозван флотскими остряками «владыкой залива Петра Великого». Каперанг, а теперь – контр-адмирал, не убоявшийся грозных крейсеров Камимуры и прорвавшийся во Владивосток на «Ушакове», страстно желал походов и сражений в открытом море, а не перестрелок и маневров за минными заграждениями. Потому в кают-компании ББО поход было решено отметить праздничным обедом, а тут как раз и высочайший Указ о производстве подоспел.
Команда, выстроенная во фрунт, дружно и радостно проорала поздравления любимому командиру, выделившему ради такого случая от себя по второй чарке на всё время похода. «Но чтоб не увлекаться, братцы. Руки чтоб не дрожали, глаз – алмаз и чтоб прицел не сбивался» – напутствовал матросов контр-адмирал.
– За вас, дорогой Владимир Николаевич, – старший офицер «Ушакова» поднял бокал, – мы давно ждали, когда вас оценят по заслугам! Ура контр-адмиралу Миклухе!!!
– Ура! Ура!! Ура!!! – дружно поддержала «старшОго» кают-компания.