Дилетант
Шрифт:
— К черту! — от души сказал Митя и побежал по лестнице.
Нина вернулась на кухню, домыла посуду, потом протерла пыль в обеих комнатах, полила цветы и выбила коврик из прихожей.
…Витина роза простояла семь дней. Она, как маячок, привлекала Нинин взгляд. Маяк для моряка — надежда, вот и роза порождала у Нины смутные ожидания. Собственно, о Викторе она ничего толком не знала. Разговоры они вели самые общие и короткие — такие диалоги можно вести и со случайным человеком. Она не знала даже, холост ли он, и… Если бы все было чуть по-другому, если бы он был чуть решительней… А как же учеба брата, заботы о продуктах и тряпках? Семью не бросишь. И Митя стал такой нервный. Конечно, она ограничивает
За домашними делами время пролетело незаметно. Нина переоделась и отправилась на работу.
2
Андрей проснулся по привычке рано, но на работу теперь спешить было незачем. Он заставил себя поспать еще, но от этого встал разбитым. Здоровому организму по утрам нужна работа. Андрей вяло сделал зарядку, постоял под контрастным душем и принялся готовить завтрак. Это его всегда отвлекало от непрошеных мыслей.
Он порезал пластиками ветчину, положил ее на хлеб, посыпал тертым сыром и, капнув сверху майонеза, сунул бутерброды в микроволновку. Сварил кофе и, захватив горячие бутерброды и чашку, вернулся в комнату. Привычным жестом включил телевизор.
Местные новосибирские каналы гоняют рекламу и списанные с MTV видеоклипы. По второй программе говорят о чеченской войне. Один триллион ассигнован на восстановление Республики Чечня и приблизительно столько же потрачено в месяц на разрушение… И не ведает правая, что творит левая… Мура какая, ведает, конечно. Рука руку моет.
Время собирать камни и время разбрасывать. Время разрушать и время строить. Значит, мы одновременно живем в двух временах? Мир раздвоился или мы сами?
Андрей захрустел остывшим бутербродом. На территории одной страны в одно время можно жить войной, а можно миром. Граница… Граница, как всегда, проходит внутри человека. И человек сам выбирает себе образ жизни. Кажется, настал момент, когда он, Андрей, делает свой выбор. Вынужден изменить свой выбор. Изменить своему выбору. Очень трудно найти верное слово. Он перейдет эту внутреннюю границу, повоюет и вернется. Уставший от сидения в укрытии, пропахший порохом и, главное, отягощенный трофеями, которые обеспечат милую мирную жизнь…
Так бывает? Бутерброды кончились, и Андрей стал допивать кофе. Олег, его компаньон, хотел пойти мирным путем: договориться, выпросить отсрочку платежей, пообещать скорую прибыль… Его пример — другим наука…
Андрей сходил на кухню и налил себе еще кофе. Зазвонил телефон, он снял трубку.
— Привет, приятель, — раздался знакомый мягкий баритон, от которого по телу бежали мурашки.
— Я тебе не приятель, — сказал Андрей.
— Да ладно, я зла не держу. Мы ведь однокашники. Но бизнес есть бизнес… Не забыл?
— Тебе чего надо, Сыч?
— Долг за тобой, приятель. Платить пора.
— Мы с Башкой о встрече договорились. Что ты-то суетишься?
— Зря ты так. Я ведь мог бы тебе помочь. Ты только попроси.
— Олегу ты и твои дружки помогли.
— Он нас обмануть хотел. У каждого свои недостатки. Ты вот гордостью страдаешь.
— А из тебя дерьмо сочится.
— Смелый стал. Что, деньги достал? Квартиру продал?
— Не твоя забота.
Андрей бросил трубку. Посмотрел на остывший кофе и вылил в раковину. После такого разговора хорошо бы стакан водки принять, да нельзя. У него сегодня еще есть дело.
Когда-то с Сычем они действительно были
Снова звякнул телефон.
— Сыч, ты достал! — крикнул Андрей в трубку.
— Это я, — тихо сказала Катя.
— Извини, привет.
— Здравствуй, как поживаешь?
— Регулярно и с удовольствием.
— Я приеду? — спросила Катя.
— Нет, не стоит.
— Тебе надо развеяться. Сходим куда-нибудь?
— Катя, не надо меня жалеть. Терпеть не могу.
— Я соскучилась.
— Извини, я занят. У меня дела.
— Хорошо, я позвоню вечером.
— Вечером у меня встреча. Я тебе сам позвоню.
— Я буду ждать.
— До свидания.
Андрей положил трубку. Сел в кресло, нашел на каком-то телеканале вечное теперь MTV и приглушил звук.
Нужно еще раз обдумать дело, мысленно пройти все от начала до конца по шагам и попытаться представить все возможные внештатные ситуации. Хотя случится, конечно, невозможная… План, задуманный Андреем, по-своему изящен и прост, как всякое хорошее изобретение. Его даже удивляло, что никто до сих пор ничего подобного не сделал. Наверное, слишком велик риск. Но есть надежда на «негритянское счастье» — ведь это его первый налет. И последний, конечно. Или пан, или пропал.
А Катька-то чувствует, что он что-то затеял. Вот человек, которому интуиция вполне заменяет информацию. Наверное, она его любит. Раньше Андрей тоже ее любил. И даже жениться собирался. Он искренне верил, что они будут всегда вместе: в радости и горе, болезни и счастье. Но, как только начались проблемы, Андрей стал замыкаться. Оказалось, что он мог делиться с Катей только успехом. Что это — гордыня? Или комплекс неполноценности? Страх, что, если он неудачлив, то девушка его бросит? Как на дело ни посмотри — теперь уже поздно. Она его не бросила, это сделал сам Андрей. И, как ни странно, почувствовал даже облегчение. Никому не надо объяснять, какая еще гадость случилась сегодня. И не приходится избегать взгляда круглых жалостных глаз, готовых в любой момент наполниться слезами. Драться за себя он намерен в одиночку. И насмерть, но вешать в драке на свою шею ответственность за Катьку не хочет. Тем более что его любовь прошла с прежней удачной жизнью.
Как славно все складывалось! Их бизнес процветал. Фирма, разделенная Андреем и Олегом на две — «Кастор» и «Поллукс» (иметь два счета в банке гораздо удобнее, чем один) — быстро наращивала оборотный капитал. А потом… Все началось с «кидалы», который унес из «Кастора» в клюве 50 миллионов. Они с Олегом не смогли проплатить кредит, поползли проценты, сорвались контракты. Тот же Сыч подбросил деньжат, они бы выкрутились и рассчитались со всеми, но…
Их поставили на счетчик. Если бы стоимость квартиры и машины могла компенсировать долг, Андрей с радостью стал бы бомжем. Вот и толкуй после этого о свободе выбора. Делай, что должен, и будь, что будет.
Итак, дело. Первый этап: он заходит в ЦУМ в 15.30…
3
— Где мой зонтик? — грозно спросила Дарья Евгеньевна. И Виктор вновь почувствовал себя молодым курсантом, тянущимся по стойке «смирно».
— Где мой зонтик? — был повторен вопрос.
— Да вы же… мы же упаковали его на дно корзинки, — пробормотал он.
— А если в дороге пойдет дождь?
— Но ведь вы, Дарья Евгеньевна, поедете не в коляске, а в закрытой машине.