Дилогия «Святоша»
Шрифт:
К сожалению, на моем пути также не попался епископ Готер, не вернувшийся из столицы. Пришлось собираться в Теоку, откуда, в сопровождении настойчивых магистров – в Волчий Дол. Мне было не по себе от мысли, что магистр Шаррез собирается потревожить дух отца. Это… это было неправильно! Дяде Никласу бы не понравилось, да и Эрро Вайрису, подозреваю, тоже. Характер у папы и при жизни был непростой, да и после смерти он вполне мог послать магистра Шарреза куда подальше.
Перед отъездом мне приснился дом. Туман по низинам, запах влажной земли и свежескошенной травы… Утренняя роса холодит босые стопы, когда я иду туда, где раскинулась белая скатерть
«Скоро!» – обещаю ей. – Скоро я вернусь!» В ответ – она хочет предупредить, предостеречь. От чего? От кого?
Я так и не поняла.
Затем, сидя среди сундуков и отрезов ткани, с видом на лук и колчаны стрел, которые не влезли в оружейный сундук, неспешно разговаривала с Трисс, поглядывая, как Реми уплетает положенные в дорогу Марсой продукты. Выглянула из повозки, чтобы посмотреть, как исчезает за поворотом Хольберг – внушительное здание цитадели, тридцать оборонительных башен и крепостные стены в двадцать четыре локтя высотой; как магистр Шаррез – высокий, с развевающимися на ветру черными волосами и хищным взглядом – едет в гордом одиночестве на пегом жеребце. Словно почувствовав, что на него смотрю, он повернулся.
Вне стен города, вне Академии, мне показалось, он впервые взглянул на меня не как на докучливую девицу, навязанную бывшей преподавательницей, а как на девушку. Странное чувство! Подобрав серую с белой вышивкой юбку дорожного платья, смущенно юркнула обратно, в повозку. Тут же попала под зеленые очи Трисс, которая завела старую песню, пытаясь сосватать одного из троих братьев. «Выбирай любого, – так и сказала! – они все на тебя запали». То, что я мельком видела лишь одного, младшего, подругу не смущало. По ее словам, я успела произвести на него убийственное впечатление, которым он поделился с остальными.
От мысли «породниться» у Трис загорались глаза.
Глаза… Зажмурилась, пытаясь прогнать воспоминания о совсем других, черных, принадлежащих тому, о ком и думать не следовало. «Птица не моего полета!» – строго сказала себе. Прислонилась к полотняной стенке повозки, заставляя себя прислушиваться к разговору двух Светлых магов – лорда Дьеза и Шайнира, сопровождавшего караван. Они ехали рядом. Речь шла о бродячей природной аномалии, появившейся недавно и, кажется, сошедшей с Мервянных Гор. Говорили, что она пожирала магию. Вернее, внутри нее не было возможности входить в магические потоки. Зато этой самой возможностью неплохо пользовалась банда Харсана Кривого, орудовавшего в Диком Бору. Нападали на караваны, лишенные прикрытия боевых магов.
Я вздохнула, затем в который раз стоически отказалась от широкого выбора женихов из клана Мергольдов, выкинула из головы мысли об аномалии и разбойниках. Последние – закономерное зло на Кемире. Дезертиры, крестьяне, разорившиеся из-за непомерных налогов. Выжившие после чумы, похоронившие родных, а то и всех в окрестных деревнях…
Болезни, голод, войны. Как долго вытерпит земля Кемира?
Очнулась, почувствовав, как меня трясет Трисс. Кажется, я заснула, разморенная послеобеденной жарой и тряской.
– Магия… Магия, Лайне! – прошептала подруга. Лицо встревоженное, глаза – зрачки на всю радужку, словно у испуганной кошки. – Ее нет! Я пробовала… У меня ничего не получается!
– Наверное,
Встряхнула головой, разгоняя остатки сна. Реми дремал рядом, завернувшись в сшитое из лоскутов одеяло. Вскинула руку. Трисс права – магии не было. Словно пересохли все магические источники, исчезли магические ручьи.
Я выглянула из застывшей повозки. Уже начинало вечереть. Кажется, Борода собирался ехать до ночи, чтобы добраться до одного ему ведомого «правильного» места. Подгонял коней и возниц, приказывая следовать по пыльной, едва заметной колее, на которую давно уже покушалась трава и протягивали руки-ветки заросли Дикого Бора.
И тут…
Звук знакомый с детства. Словно порвалась натянутая струна на ребеке заезжего музыканта. Я… я знала, что это такое.
Пение тетивы.
– Назад! – приказала выглянувшей следом подруге, заталкивая ее обратно, внутрь повозки. – Не вставай! – завозившемуся под одеялом Реми. – Сидите и не высовывайтесь! Раз…
Не договорила.
– Нападение! – заорали снаружи. – …! Засада!
Ржали лошади. Кричали люди. Звенели мечи. Среди этого я слышала судорожное, испуганное дыхание Трисс, сопение Реми и… Вновь и вновь песню тетивы. Звуки падения тел. А ведь ни разу… Кажется, ни разу не промахнулись! Одна, вторая, третья стрела…
Думаю, били сверху, с деревьев.
– Лайне, ты куда? – испуганно прошептала Трисс, увидев, как я отложила книгу и потянулась к луку. Повесила колчан со стрелами за спину. Не меньше тридцати, гусиное оперение, железные наконечники, способные пробить любую кольчугу. Все, как надо. – Ты чего?!
– Пригляди за Реми. Что бы ни случилось, что бы ты ни услышала – не высовывайтесь. Обещай!
– Д-да! – подруга кивнула, и рыжие, растрепанные прядки упали на ее побледневшее лицо.
Судорожные, мечущиеся мысли пропали, как только я спрыгнула на сухую траву. Навалилось ледяное, замораживающее внутренности спокойствие. Со мной подобное происходило всегда – на стрельбище или же с отцом на охоте. Но если на первом я била по мишеням, а в лесу добывала пищу, чтобы утолить голод, то здесь…
Бой. Вернее, попытка спасти свои жизни, потому что нападавшие никого щадить не собирались.
Воины Бороды – в коротких кольчугах поверх рубах, у нескольких еще и куртки-бригантины, с наклепанными металлическими пластинами – отбивались от потрепанного, разношерстного воинства с дикими воплями наседавшего на ощетинившийся мечами караван. Некоторые были в кольчугах, некоторые – обнаженные до пояса, с разномастным оружием.
Охрана выглядела уверенно, но нападавшие во много раз превосходили их числом, хотя магистры недействующей магии и самый настоящий боевой маг, так же как и остальные размахивали мечами. Купцы и возницы тоже не остались в стороне. Я видела, как блеснула длинная кольчуга Тариха – молодой торговец на рожон не лез, но отсиживаться в повозке не собирался.
Так же как и я.
Пение чужой тетивы. Холодящий внутренности свист, и вот уже хвостатая смерть пронзила грудь одного из охранников. Даже кольчуга не спасла. Борода рявкнул какое-то проклятие. У душегубов Хасана оказалось преимущество не только в количестве. Лучники…
Как и думала, стреляли с деревьев. Два раскидистых дуба на краю колеи, идущей через поляну – караван как на ладони! – делавшей резкий поворот в густую чащу лиственного леса. Отличное место для засады! Движение на ветвях одного из дубов, словно лучник вновь натягивал тетиву, готовясь нанести новый удар.