Динамит пахнет ладаном
Шрифт:
— Увозят! — Вера встала на колено, посылая пулю за пулей вслед вагонам. — Эх, Паша, Паша…
Он набросился на нее сзади и прижал к земле. И вовремя. Пуля прошуршала рядом, опередив грохот выстрела.
— Там еще третий был, — сказал Орлов. — Сейчас побежит догонять своих. Не упусти его.
— Да уж всё упустили, всё упустили, — чуть не плача, приговаривала она, однако не опускала винчестер, и ствол не дрожал.
— Вон, голубчик, не выдержал, кинулся, —
Вера выстрелила первой, и фигурка пропала в облаке рыжей пыли.
— Вот подонки, — сказал Орлов. — Заметь, они и не собирались их ждать. Бросили своих, заметила?
Вера молча опустилась на землю, опираясь на винтовку.
Орлов перезарядил винчестер и направился к кустам.
— Ты куда? — равнодушно спросила Вера, глядя вслед уходящему поезду.
— Так. Пройдусь.
Он не хотел оставить здесь подранков. И не мог оставаться рядом с ней.
Первый был еще жив. Орлов с удивлением узнал Гарри. Почему-то ему казалось, что полковник отправит в обход кого-нибудь из ковбоев. Выстрелив ему в висок, Орлов подумал, что и Майк где-то рядом. И не ошибся.
Тот скрючился в кустах. Пуля пробила ему шею, и песок вокруг был обширно полит кровью.
Интересно, кто третий? Не сам же Хелмс?
Нет. Оказалось, Вера подстрелила того самого соотечественника. Зак уже не дышал, впившись побелевшими пальцами в рыжую пыль. Орлов подобрал с земли длинноствольный кольт сорок пятого калибра. Хорошее дальнобойное оружие. С таким можно смело идти против винчестера. Не повезло тебе, Зак. Вера стреляет лучше.
Разглядывая кольт, Орлов вдруг вспомнил, где видел этого Зака. У себя в Севастополе, на набережной. Тогда Орлов изображал из себя старикашку, пытаясь пробраться в собственный дом. А Зак его остановил. А потом еще и пулю засадил. Вот из этого самого ствола. Орлов вспомнил не столько лицо, сколько рукоятку, торчавшую из-за пояса. Черную обрезиненную рукоятку, самую непрезентабельную, и самую удобную, что бы там ни говорили любители ореховых и роговых накладок…
Он повесил винчестер за плечо и отошел от Зака всего на несколько шагов, когда что-то острое впилось ему в спину. Падая, Орлов услышал выстрел. Он гремел долго, отзываясь то звоном, то громовыми раскатами, и только навалившаяся тьма принесла тишину…
Он увидел над собой лицо Веры. Она склонилась над ним, и ее волосы щекотали ему нос.
— Я умер? — спросил Орлов.
— Скорее, нет.
Он почувствовал, что ему трудно дышать. Ощупал грудь и наткнулся на повязку.
— Он стрелял тебе
— Как он мог стрелять? Я забрал его кольт.
Вера поднесла к его лицу блестящий пистолетик.
— «Деринджер»? — Орлов удивился. — Вот не ожидал. Террорист — и вдруг эдакая дамская штучка.
— От дамских штучек тоже гибнут.
— Долго я валялся?
— Минут десять прошло.
— Ты шутишь? — Он приподнял тяжелую голову, недоверчиво оглядываясь.
Солнце всё так же висело над горизонтом. Ветер всё так же гонял струйки пыли между кустами. И все же что-то изменилось. Что-то было новым в этой картине.
Капитан Орлов привстал на локте и посмотрел назад. Над горизонтом вздымался широкий столб дыма и пыли, золотистый по бокам, свинцово-серый сверху. Он клубился, расползаясь в стороны, но оставался таким же густым, и не таял.
— Это что? — спросил он. — Поезд? Наш вагон?
— Да, это наш вагон, — ответила Вера, открывая сумку. — Вот, Паша, выпей немного. Тебе не помешает.
Она протянула ему плоскую фляжку.
Он глотнул и закашлялся.
— Ого!
— Не надо морщиться. Коньяк от полковника Хелмса не может быть плохим.
— Да он-то не плох. Это я что-то стал плоховат.
Он отпил еще — и почувствовал, что может встать на ноги. Что и было тут же исполнено.
Вера шла рядом, с сумкой под мышкой и винчестером на плече.
— Что у тебя еще там, в сумочке? — спросил капитан Орлов.
— Все, что нужно. Ничего лишнего. Паша, давай определимся, куда идти.
Он посмотрел на столб дыма и махнул рукой в противоположную сторону.
— Нам туда. Рано или поздно Джек Джонс сообразит, что мы проскочили мимо него. И пошлет вдогонку поезд с рейнджерами. А мы пойдем им навстречу по рельсам.
Вера ловко подставила плечо, когда Орлова вдруг потянуло к земле.
— Ты держись за меня, Паша. Не стесняйся. Идти-то ты сможешь, а вот дышать тебе будет трудно. Нам спешить некуда, мы бежать не станем. Потихоньку, полегоньку — и дойдем. Даже если твой Джек Джонс и не вышлет за нами никого. В чем я абсолютно уверена. Сами дойдем, ты не волнуйся.
— Да я не волнуюсь. Чего ради мне волноваться?
Он шел, не чувствуя ног. Зато под рукой он чувствовал Веру. Ее плечи, такие мягкие и такие крепкие.
Капитан Орлов шел и все повторял про себя: «Сами дойдем. Сами дойдем».