Династические браки королевства Рошалия
Шрифт:
Отца она любила. Он всегда хорошо относился к ней и ее сестрам. Дарил им подарки на все-все события, а иногда даже просто так. Устраивал для них маленькие торжественные обеды по воскресеньям в очень узком кругу. И главным блюдом на этих обедах были самые вкусные пирожные и мороженое. Разные — разные пирожные и не меньше, чем по пять сортов самого вкусного мороженого. И никто не следил, сколько мучного и сладкого поглощают юные принцессы и не напоминал о необходимости следить за фигурой. Впрочем, следить за фигурами ни у одной из сестер не было ни малейшей необходимости — все пошли статью в мать, которая до самой смерти так и оставалась по девичьи стройной. А потом отец усаживался в кресло с кубкам и вина и рассказывал им
Отец знал очень много и был хорошим рассказчиком. Юные принцессы слушали его с открытыми ртами. И, что греха таить, даже представляли себя замужем за принцами экзотических и не очень стран континента. Зная с детства, что замуж будут выходить не по любви, каждая из них в тайне надеялась, что уж ее-то жених будет из какой-нибудь центральной страны, обязательно молодой, красивый, добрый, нежный и вообще самый самый-самый-самый. Которого они потом полюбят и получат ответную любовь. И даже обижались на насмешки своих воспитательниц, предлагающими представить себя старшей женой в гареме принца южного короля ТарТаши или единственной женой принца островного государства Мэм. Единственной в прямом слове, женой для всех братьев-принцев, которых могло быть до десятка и которые коллективно управляли Островами. От таких насмешек девочки отмахивались и только обиженно смотрели на насмешниц.
Со свойственной молодости уверенностью, что уж у кого — кого, а у них все будет хорошо. И вообще, их папа самый лучший папа, он то точно выберет для них самых лучших женихов. И что количество принцев на континенте весьма ограничено их тоже не смущало. В конце концов королевская кровь позволяла выходить замуж и за высших аристократов — за герцогов или даже за графов с достаточной родословной. А их то было ни в пример больше, чем чистокровных принцев, уж на их то долю точно достанется!
А отец продолжал рассказывать о балах и приемах, о блистающих там красивых леди и галантных лордах, о кропотливой работе по устройству королевств. О роли в этой тяжелой работе жен королей. О том, что королевы должны быть опорой для своих мужей, поддерживать и помогать им во всем. О королеве Легмиссии Оранталии, благодаря которой страна возродилась буквально из пепла (о том, что именно шоломийские войска ее в пепел и превратили, король упомянул буквально вскользь). Он с удовольствием рассказывал о всех странах. Но он никогда ничего не рассказывал только об одной стране, хотя она и граничила с Шоломией — о королевстве Рошалия.
Шоломия воевала с Рошалией больше двух веков. Из-за чего началась война никто не знал. Кто-то из правившей страной за это время королевских особ, коих насчитывалось почти два десятка, весьма тщательно подчистил архивы времен начала войны. Поэтому официальной и единственной версией было вероломное и неспровоцированное миролюбивой Шоломией нападение жестоких и кровожадных рошалийцев на беззащитные города.
Захватчики вырезали гарнизоны приграничных районов, сожгли города и разорили сельские поселения. После чего подошедшая через три дня армия Шоломии отбросила наглого захватчика и сама вторгалась в земли врага и покарала их взятием уже рошалийских городов и крепостей. Сколько при этом было сожжено и разграблено поселков и деревень, количество погибшего населения с обоих сторон хроники обходили многозначительными формулировками «Много», «Неисчислимо много» и производными от этой меры счета.
С тех пор за прошедшее время армии непримиримых противников неоднократно переходили границу в одну или другую сторону, вступали в битвы в которых героически побеждали (шоломийцы) или бесславно погибали (рошалийцы). Историки в Шоломии были по своему талантливы, поэтому битва при реке ЛоМИ, в ходе
Правда, Кэрри, читая в рамках своего обучения премудростям управления страной кроме официальных документов и некоторые документы, относящиеся к снабжению, расквартированию, обеспечению войск иногда приходила в некоторое недоумение. Например, почему на момент вероломного нападения рошалийских войск количество шоломийских солдат в пограничных гарнизонах было чуть немного меньше, чем все мирное местное население? Как правящий тогда король ухитрился за три дня собрать войско, в составе которой были кавалерийские полки из провинций, находящихся в месяце конного перехода от границы?
Будучи еще и герцогиней ЛоМи, юная принцесса не могла также понять, как можно выровнять фронт, отступив практически до еще одной реки герцогства, полноводной Сиелы, если герцогство образует клин вглубь Шоломии? И почему решающая битва за ЛоМи была в герцогстве Руали и произошла аж через пять лет после падения замка ЛоМийского герцога? Были и другие нестыковки, но дела прошлых лет — это дела прошлых лет. А вот что рошалийцы 10 лет назад вторглись в пустыню и уничтожили не меньше ста тысяч мирного населения, сравняли с песком чуть ли не все оазисы, обрекая на мучительную смерть от жажды кочевников, давней историей еще не успела стать. И подтверждением этих событий являлись в том числе и рошалийские газеты, выборочная подборка которых была в королевской библиотеке. Там же Кэрри прочитала некоторые сведения и о короле Рошалии. Причем впечатление о нем у рошалийской принцессы сложилось самое превратное.
Король, уничтожающее мирное население и обрекающий на мучительную смерть выживших, открыто открывая на своей территории школы безжалостных убийц, вешающий представителей своей же знати и ухитрившийся изжить уже двух собственных жен не мог быть ни кем, кроме как животным, хищником, обожающим кровь и смерть. Убивающим для своего удовольствия.
И вот теперь любимый, самый добрый отец выдает ее замуж за это животное. При этом известии во время утреннего разговора с отцом Кэрриган практически впала в ступор и в дальнейшей беседе участвовала чисто номинально, механически кивая головой, бездумно отвечая на какие-то вопросы, даже не улавливая их смысл. Видимо отец понял ее состояние и отпустил отдыхать. Придя в свою комнату, юная принцесса буквально рухнула на кровать и часа два лежала не двигаясь, лишь изредка смахивая слезы, текущие из глаз.
Нет, она не стала биться в истерике и заламывать руки. Все же она принцесса и ее готовили к разным жизненным превратностям. Но случившееся… Оно было за гранью понимания. Но оно было неизбежно. Как поняла она в редкие минуты просветления во время разговора с отцом, ценой было благополучие всей её страны. Поэтому Кэрриган нашла в себе силы встать, умыться, привести себя в порядок и попросила вызвать к ней герцога Хэлла. Лорд Хэлл возглавлял департамент безопасности страны и принцесса возлагала на разговор с ним большие надежды.
Нет, Кэрри не собиралась просить его помочь скрыться. Свое предназначение — служить интересам королевства — она усвоила еще с молоком матери. Хотя сбежать ей было куда — она с ходу могла назвать штук пять государств, готовых принять беглую принцессу с распростертыми объятиями. Правда, не совсем бескорыстно и брак с наследниками не был окончательной ценой. Главная цена — рождения мальчика с королевской кровью. Которого при везении и в результате сложных интриг можно признать главным претендентом на шоломийский трон. Делать такой подарок недругам своей страны принцесса не собиралась.