Династия любви
Шрифт:
Она нахмурилась, сложила руки на груди и молча посмотрела на него.
— У Клинта Викхэма, — сказал тот как ни в чем не бывало, — есть дочь.
— Ты не говорил мне, что он уже был женат! — воскликнула Тила, прежде чем вспомнила о незаслуженной обиде.
— Он вдовец. Его жена умерла четыре года назад, а его дочери семь пет.
Тила больше ни о чем не спрашивала…
Чуть заметно улыбнувшись, Роби продолжал:
— Одна из причин, заставивших его снять добротный, красивый дом с поместьем, заключается
Брат многозначительно посмотрел на Типу.
Она удивленно распахнула глаза, с трудом удерживая в себе животрепещущие вопросы.
— А так как человек, который станет выслеживать Викхэма, должен быть надежным, то Патрик решил, что ты. Тила, будешь гувернанткой дочери американца.
Это условие переполнило чашу терпения, и девушка, больше не в силах владеть собой, закричала:
— Так вот, значит, что ты хотел сказать…
Ты хочешь… чтобы я… я… была шпионкой. И я отвечаю: нет, определенно нет! Как ты вообще мог подумать… что я способна… на нечто подобное. .Гоби развел руками. Потом резко встал и подошел к окну.
— Извини меня, Роби, — уже спокойно произнесла Тила. — Но ты же знаешь… мама никогда бы не одобрила подобное. Тем более все равно я бы что-нибудь напутала.
Повисла гнетущая тишина.
Наконец Гоби, все так же глядя на сад, тихо сказал:
— Замечательно, все сорвалось. Мне остается лишь надеяться, что ты сможешь и дальше жить здесь без денег, еды и тепла.
— Дело не в этом, — пробормотала Тила. — Просто я не могу.
— Не важно, — продолжал не поворачиваясь Роби, — что Патрик дал мне тысячу фунтов на начальные расходы. Пятьсот фунтов мне и пятьсот тебе.
— Пятьсот фунтов! — прошептала Тила, с трудом вдохнув в легкие воздух.
Она не могла себе даже представить такого количества денег.
Первое, что она бы с ними сделала, это выплатила зарплату Коблинсам. Они не получали ее около года.
Бедные старики! Они боялись не только того, что закончится еда и им нечего будет есть, они пуще всего боялись, что Ставерли перестанет существовать и им некуда будет идти, кроме как в дом престарелых.
«Да, — решила девушка, — я бы выплатила им все до последнего пенни, чтобы они не думали о деньгах. А потом купила бы овса для Кингфишера. Отсутствие нормальной пищи тоже является причиной его слабости».
Пятьсот фунтов!
Ей показалось, будто эта цифра светится у нее перед глазами, нарисованная огненной краской на стене.
Пятьсот фунтов!
А если бы Роби ничего не привез с собой, им нечего было бы есть сегодня вечером, Тила посмотрела на брата, стоявшего к ней спиной.
Мысли с бешеной скоростью крутились в голове.
Две тысячи фунтов за аренду.
Дому вернут первоначальный вид.
Сад будет убран
Большой огород принесет множество овощей и фруктов.
Беседки построят заново.
Персики, виноград, вишня, черешня — все это вновь появится в Ставерли.
Все будет так, как было в ее детстве.
А если она скажет нет?
Все вокруг умрет медленной, мучительной смертью вместе с ней самой.
Роби по-прежнему молчал, уставясь в окно.
Тила чувствовала, как его разочарование и досада волнами накатывают на нее.
Наконец она поняла, что больше не сможет вынести этого молчания.
Тихим, дрожащим голосом она спросила:
— Что… еще… мне придется делать?
Он резко обернулся.
— Ты серьезно? Нет, ты серьезно?
— Я наверняка… все напутаю… и ты разозлишься на меня!
— Даже если ты все напутаешь и ничего не получится, — подошел он к ней, — то по крайней мере мы отреставрируем дом и получим деньги от аренды. В контракте я отметил, что мы хотели бы получать деньги ежемесячно.
Он взял ее за руку.
— Извини, Тила, но, по-моему, нам не остается ничего другого, как принять предложение Патрика.
— Оно немного… пугает меня, — пробормотала Тила.
— Я знаю, — ответил Роби, — но это будет не так страшно, как тебе кажется. Тебе по крайней мере не надо быть самой собой.
Тила опешила.
— Не надо быть самой собой? Что это значит?
— Это была идея Патрика, так как я обещал помочь ему представить Викхэма обществу, где он собирается найти аристократическую невесту…
— А, понятно, — перебила его Тила. — Поэтому было бы нежелательно, чтобы он узнал, будто твоя сестра — гувернантка.
— Нет, конечно же, нет! — выпалил Роби. — И именно поэтому у тебя будет другое имя, как будто ты просто одна из слуг.
Помолчав немного, он прибавил:
— Но ты же будешь в доме, а значит, сможешь видеть, кто приходит и уходит, слушать разговоры о всяких там инвестициях и компаниях.
Тила уже хотела возразить, что не намерена подслушивать разговоры и читать письма, предназначенные не ей, но ничего не сказала.
Эта миссия казалась ей ужасной и оттого какой-то нереальной.
Но, к сожалению, у нее не было другого выхода, а она хотела выжить.
Словно прочитав ее мысли, Роби сказал:
— Если ты откажешься, я, разумеется, пойму твои чувства. В любом случае Патрик говорил о каком-то другом доме на юге Лондона, который тоже мог бы подойти для мистера Викхэма.
Тила тяжело вздохнула.
Она прекрасно знала, брат дает ей понять, что выбора нет и необходимо согласиться.
Ей придется принять это условие, каким бы ужасным оно ни казалось.
Это действительно был вопрос жизни и смерти и не только для нее, но и для Коблинсов, и для Кингфишера.