Династия Одуванчика. Книга 2. Стена Бурь

Лю Кен

Перед Гин, которая уже встала, она задержалась чуть дольше. Обе женщины тепло обнялись.

– Иногда я скучаю по тем дням, когда мы были на войне, – промолвила Рисана. – Мы тогда виделись гораздо чаще.

– Это точно, госпожа Рисана. Так оно и было.

Наконец королева-консорт подошла к Луану и опустилась в глубоком джири. Луан поклонился в ответ.

– Ты ничуть не переменился со времени нашей последней встречи, – сказала Рисана с усмешкой, оглядев его с головы до ног. – Подозреваю, что ты раскрыл секрет вечной молодости!

Луан хмыкнул.

– Ваше высочество

чересчур добры. – Он не ответил комплиментом на комплимент, хотя красота этой женщины с годами нисколько не уменьшилась, лишь изменилась. Инстинктивно он чувствовал, что стоит держать дистанцию.

– Так или иначе, – продолжила она, – мне кажется, что ты столкнулся с новой тайной, которую намерен разгадать.

Если Луан и удивился, то не сильно. Рисана обладала талантом интуитивно угадывать сокровенные желания людей, хотя срабатывало это и не со всеми.

– Я действительно нашел нечто, что занимает мой ум. – Он извлек какой-то небольшой белый предмет необычной формы. – Как вы думаете, что это такое?

Рисана тщательно осмотрела необычную вещь. Создавалось впечатление, что сделана она была из кости или из бивня и представляла собой изображение какого-то довольно странного зверя с длинной шеей, двумя лапами и парой крыльев.

– Помнится, я видела что-то подобное много лет назад, в нашу бытность на Дасу. Это нашли на берегу моря, не так ли?

Луан кивнул:

– Я давно собираю подобные вещицы. Эту я купил на рынке в Пане. Хотя полной уверенности в их происхождении нет, все факты указывают на то, что находки были сделаны на северном побережье Островов. Я думаю, где-то на севере кроется загадка, определенно стоящая того, чтобы ею заняться. Отчасти именно поэтому я и приехал в столицу, дабы поговорить с императором.

– Ты никогда не перестаешь учиться, верно?

Обмениваясь репликами с Рисаной, Луан поймал себя на мысли, что ему очень приятно с ней беседовать. Это был еще один талант королевы-консорта: уделяя внимание тому или иному человеку, она умела сделать так, что ему начинало казаться, будто они с Рисаной только вдвоем в комнате. Люди неосознанно проникались к ней расположением.

Пока Рисана поочередно беседовала с каждым, ее свита расставляла жаровни с благовониями и переносные шелковые экраны. Затем королева хлопнула в ладоши.

– Чтобы отпраздновать день рождения малыша Мюна и Наро, я решила устроить небольшое развлечение!

Благовония к тому времени уже воскурили, а за экранами зажгли огни. Рисана стала танцевать и петь под аккомпанемент кокосовой лютни и девятиструнной цитры:

Привольно четыре раскинулись моря,Они безмятежны на долгие годы.Гусь летит через пруд,Крик за ним на ветру остается.Идет человек через мир,За собой оставляя лишь имя.Забвенье героев ли ждет?Получит ли вера награду?Пусть буря свирепая звезды на небе колеблет,Бестрепетны

наши сердца,И хоть волосы наши седеют,Но кровь остается по-прежнему алой.

Она прыгала и кружилась, сгибалась и поворачивалась, и ее длинные распущенные волосы описывали в воздухе грациозную дугу, подобно взмаху кисти в руке мастера каллиграфии. Пока тень Рисаны металась над шелковыми экранами, рукава ее колыхали дым, поднимающийся из кадильниц, придавая ему не слишком отчетливые формы: вот корабли, плывущие среди пенящихся волн и туч; вот две армии бряцают оружием на темной равнине; вот герои обмениваются ударами в воздухе; вот огромные флотилии кораблей сходятся в бою в небе и под водой.

Собравшиеся гости наблюдали за представлением как завороженные, и Луан, украдкой поглядывая на соседей, заметил, что при виде военной мощи Дара не по одному лицу струятся слезы восторга.

* * *

Даже самому долгому празднику приходит конец. Когда небо на востоке стало понемногу светлеть, гости распрощались с хозяевами.

– Неужели все действительно настолько плохо, как я опасаюсь, старый друг? – спросил Луан Цзиа, подгадавший так, чтобы остаться наедине с Кого.

Всегда осторожный, Кого выждал, пока они не дошли до кареты.

– Это зависит от того, что ты имеешь в виду. – Он устроился на сиденье и с облегчением выдохнул.

– К примеру, я обратил внимание, что ты держишь свою семью подальше от Безупречного города.

– Не все интересуются политикой, – сказал премьер-министр. – И не все в ней достаточно искусны.

– Я ощущаю страх и неуверенность среди старых генералов Куни.

– Мысль о том, что императрица намерена отобрать твой фьеф и выдворить тебя самого вон, определенно способна привести к паранойе.

– Паранойя ли это? Мне трудно судить, ибо не довелось провести много времени в обществе Джиа.

Кого посмотрел на Луана:

– Говорят, консорт Рисана боится императрицу, потому как не может угадать, чего та хочет. То же самое относится и к остальным из нас. Джиа много работает, продвигая ученых и помогая делать карьеру чиновникам, но вот занимается ли она этим, следуя собственным замыслам, или же просто выполняет волю императора относительно необходимости перехода от эпохи войны ко времени мира, никто не знает.

– А что происходит с Гин? Ну и странную лекцию она тебе прочитала. Пусть наша маршал и не училась в частной школе, но она самостоятельно штудировала классиков ано. Без сомнения, безграмотным солдафоном ее никак не назовешь.

– Гин возглавляет всех старых генералов императора. Я не осуждаю ее за стремление устроить спектакль для своих соратников.

– Она противостоит императрице?

– Мадзоти всегда держится особняком, как тебе прекрасно известно. Но я знаю, что в первый год правления Четырех Безмятежных Морей императрица предприняла попытку подружиться с ней. И как я понимаю, была отвергнута, потому что Гин хотела остаться верной консорту Рисане, которую считала – и продолжает считать – своим боевым товарищем.