Династия проклятых. Изумрудный дракон
Шрифт:
– Кровотечение почти прошло, но лучше полежать без резких движений хотя бы день…
Находясь далеко от реальности, я щупала свою ладонь осторожно, с трепетом размазывая вязкую жидкость по линиям руки, но она не впитывалась в кожу. Сворачивалась в комочки и падала на простыни крохотными алыми шариками. Я отрешенно наблюдала за их падением до тех пор, пока последний алый шарик не скатался на ладони. Он прилип к моей коже в области запястья, не желая отправляться вслед за другими. Я безотрывно смотрела на него, боясь шелохнуться, но из груди вырвался бесконтрольный вздох и комочек упал. В этот миг я потеряла себя!
Помню только, как бездушной куклой, будто мной управлял кто-то другой, встала с постели и медленно пошла к выходу. Открыла дверь и переступила через порог, словно пересекла грань между реальностью и сном.
– Разошлись все! – услышала над ухом грозный мужской голос, а потом увидела его невозмутимое лицо. Вмиг оказалась в сильных объятиях Пармиса, что подхватил меня на руки и внес обратно в палату. Прогнал Эрлинга и уложил меня на постель. Я хрипела и хватала ртом воздух. Он протянул мне стакан воды, и я вцепилась в него двумя руками. Глотала живительную влагу против воли и смотрела в изумруды холодных глаз мужчины, который, казалось, ни капли не сожалел о потере. Четкие движения, волевой взгляд и ровный тон.
– Утрата невосполнима, но вам сейчас нужно думать о своем здоровье, – стакан выпал из моих трясущихся рук и со звоном разбился о каменный пол.
Пармис подошел к портрету и прогнал разведчика, а я сидела в кровати, пребывая в странном, ни с чем несравнимом, состоянии, будто всю жизненную энергию из меня выкачали, и осталась лишь пустая оболочка. Мне нечем было заполнить эту пустоту. Я устала от эмоций и сильных чувств. Сейчас мне хотелось только одного – погрузиться в глубокий сон без сновидений и пробыть в нем до тех пор, пока боль потери не отпустит. Присутствие вечно сдержанного Пармиса только усугубляло мое состояние. Я откровенно завидовала его спокойствию. Я не умела так виртуозно владеть собой. Мои чувства сильнее разума! И даже сейчас я продолжала бы кричать, если б окончательно не сорвала голос. Попыталась прогнать герцога, чтобы остаться наедине со своим горем, но из уст вырывался лишь бессвязный хрип.
Пармис снял с себя мантию и аккуратно повесил ее на спинку стула. Опустился на край кровати и коснулся моей щеки прохладной тыльной стороной ладони, заглянул глубоко в глаза, заставляя меня утонуть в бесстрастном изумруде его блестящих омутов. Он всем нутром источал такую силу и уверенность, будто точно знал, что все будет хорошо. Мне же со своими потрепанными чувствами оставалось лишь ронять горькие слезы, которые не успевали скатываться по щекам, ведь их беспощадно смахивали с моего лица мужские пальцы.
– Ты должна забыть о том, что случилось. Прямо сейчас раз и навсегда вычеркнуть страшную ночь из своей жизни и больше никогда не вспоминать, – еле слышно говорил он, а я смотрела на него сквозь водную призму и не верила, что такое можно забыть. Часть меня умерла в этот вечер, и оправиться от этого потрясения я не смогу никогда. – Теперь я всегда буду рядом. Я помогу тебе забыть. Просто доверься мне, Астрид. Прошу тебя.
Я впилась руками в простыни, чтобы заглушить душевную боль, но даже они своим видом и запахом напоминали мне о случившемся. Он просил забыть и довериться, но ни то, ни другое я была не в силах сделать. Только не сейчас, когда рана продолжает кровоточить и ныть. Она не скоро заживет, а если и заживет, то невидимый глазу рубец всегда будет давать о себе знать.
– Ты зря просишь меня быть сильной, – прошептала я осипшим голосом. – У меня не осталось сил сражаться за нас. Я сдаюсь. Он хочет от меня подчинения, тогда так тому и быть. Пусть делает с моей жизнью все, что пожелает. Я ничего не хочу, Пармис, и тебе лучше уйти, – отчаяние сводило меня с ума до такой степени, что хотелось умереть. Уснуть и уже никогда не проснуться! Так было бы легче…
– Я запрещаю тебе сдаваться! – произнес он властным тоном и с нежностью заключил меня в объятия, прижимая к своей крепкой груди. Я закрыла глаза, купаясь
– Что ты задумал, Пармис? – я оторвалась от его груди и заглянула в наполненные яростью и хитростью глаза. Мне стало не по себе от этого взгляда. Казалось, что он хочет совершить нечто страшное, настолько ужасное, от чего у меня по позвоночнику пробежал холодок.
– Не надо вопросов. Я не смогу тебе все рассказать в стенах дворца. Просто доверься мне, – я прочитала в его взгляде безудержную решительность и жажду мести, которая в тот же миг передалась и мне. Стоило на секунду представить, как Пармис в образе дракона перегрызает глотку Хакону, как алая кровь принца орошает поляну, как он кричит в предсмертной агонии дикой боли, и моя собственная боль отошла на второй план. Взамен ей из недр подсознания вылезла ненависть – лютая, голодная, коварная. Это она нарисовала на моем лице кровожадную ухмылку и прогнала унылые слезы, делающие меня слабой. Это она вдохнула в мое изувеченное тело силы и заставила душу замереть в предвкушении расплаты. Я искренне обрадовалась ее появлению, когда нашла частичку знакомой ярости в изумрудных омутах герцога. Он прав, как никогда! Я зря расклеилась и так просто сдалась без боя! Жестокая игра только началась и так позорно проиграть ее в самом начале нельзя! Я не успокоюсь до тех пор, пока Хакон не испустит дух, сильно пожалев о том, что убил моего ребенка!
– Я сделаю все, что скажешь, – шепнула ему на ухо и коснулась губами бархатной мочки, чувствуя, как его дыхание учащается. – Попрошу лишь об одном – забудь о жалости, любимый.
– Давно забыл, моя милая, – осыпал он нежными поцелуями мою шею.
ГЛАВА 4
Пармис
Ни одна живая душа, включая моих близких, не знала, сколько на самом деле у меня владений. Все свои сбережения я вкладывал в строения и сразу нанимал прислугу, которая следила за порядком, отчитываясь мне о своей работе каждый месяц. Один из таких ничем не приметных домов был куплен давно и нужен мне сейчас, как никогда. Там находилось то, что должно было спасти нас с Астрид и воплотить мой спонтанный план мести в жизнь. Чтобы добыть ценность, которая там хранилась, в тот же вечер необходимо было незаметно выскользнуть из дворца, не привлекая к себе внимания, что для меня не составляло особого труда. Под покровом непроглядной ночи через тайный выход я тихо как призрак покинул замок, заранее позаботившись о том, чтобы каждый разведчик думал, что мой отдых нельзя нарушать до рассвета. Я рисковал! Снова сильно рисковал своей любимой женщиной, в палату которой в любой момент мог пробраться Хакон и… Но нет! Я поставил на уши всю личную стражу королевы, чтобы уберечь принцессу от неожиданных визитов, хотя шанс на то, что принц с помощью своего супружеского положения все же подберется к Астрид, оставался. Но сейчас на кону стояло наше будущее в Звинси. А ради него стоило идти на риск!
Все свои переживания я постарался оставить за королевской изгородью, одержимый одной единственной целью. Оказавшись у глухого обрыва, я разделся и спрятал в одном из каменных выступов одежду, чтобы по возвращению облачиться в камзол и незаметно проникнуть обратно в замок. По привычке присел на одно колено и ощутил знакомое жжение под кожей. Кровь в венах наполнялась силой, пробуждая во мне ипостась дракона. Разбежался и прыгнул в пропасть камнем, чувствуя, как руки превращаются в крылья, и спустя мгновение взмыл ввысь, устремившись на самый край королевства. Всю дорогу смотрел в черные небеса, которые готовы были вот-вот исторгнуть из себя дождь, и лишь к концу пути мелкие капли оросили чешую моего дракона.