Дионисов. За власть и богатство! – I

Штормило. Мы шли под белыми парусами, под управлением искусственного интеллекта во тьме по Эгейскому морю.

— … За власть и богатство! — повторил я свой тост, поднимая бокал с вином и задумчиво обводя взглядом людей за длинным столом на верхней палубе моей яхты «Вакханка». — Мне показалось, или у этого вина действительно миндальный аромат?

А с вином было что-то не так. Редкий сорт с моего личного виноградника, восстановленного из зёрен, найденных под

толщей вулканического пепла в Помпеях. И в этом моём подозрении не было ничего чрезмерного.

Эти могут.

Вице-президенты и директора подконтрольных мне бизнесов. Владельцы венчурных фондов. И пятеро «международных партнёров» из топ-десяти хозяев финансового мира планеты.

И один из сидящих за столом ответил мне:

— Да, Дионисов, мы тебя отравили. Но ты не беспокойся, это был самый дорогой, самый эффективный и самый респектабельный яд из существующих. Яд семьи Борджиа. Противоядия не имеет.

— У тебя есть около десяти-пятнадцати минут, — продолжил ещё один вице-президент. — И ты прав, яд даже создает с этим вином неповторимый букет. Для тебя — всё самое лучшее.

— Ого. Польщён. — я усмехнулся и покачал тяжелеющей головой. — И кому же пришла в голову столь ослепительная идея?

Люди за моим столом, уловив мой внезапный, неуместно весёлый тон, замерли, затаились и, словно зайцы, следили за наползающей на мое лицо хищной ухмылкой:

— Мы все так решили. Все мажоритарные держатели акций и владельцы холдингов-партнёров. Корпорация нуждается в свежей крови, — ответили мне.

Я, усмехаясь, покачал тяжелой головой:

— Ну что ж, это верно. Крови будет по колено. Вы ведь на моей лодке, ублюдки. Здесь всё моё. Здесь всё — я. Вы же не надеялись всерьез пережить меня, убогие?

За столом запереглядывались, не веря своим ушам.

А потом… была моя тризна. Погребальные игры в честь меня самого.

Я настиг их всех и перебил голыми руками. Убил каждого. Огнестрела на яхте не было, так что я использовал всё, что оказывалось под рукой. Бутылки столетних вин о голову, писчие ручки с золотыми перьями, клюшка для мини-гольфа, вилочки для оливок, пожарный багор в спину прыгнувшему за борт. Я сам себе оружие.

Ни один не ушел. Наша корпорация, а заодно и несколько транснациональных холдингов осиротели. Ну да и хрен теперь с ними всеми. Я слишком хорош для вас, уроды конченные!

Я лев. Лев бетонных джунглей. Я корпоративное чудовище.

Я стирал с лица земли целые страны и перемещал народы. Мои корабли, мои ракеты, самолеты, банки, дома, небоскребы, реакторы, порты и космодромы, всё моё. Люди, люди, десятки миллионов людей зависели от меня. Жили в моей тени, в пределах моей власти, кормились от моего богатства. Я открывал Олимпиады и заканчивал войны.

Львы сражаются, когда умирают. Идиоты они были, если думали иначе.

Потом, уже чувствуя, что время выходит, я поджег бутылку бурбона от кубинской сигары, добрел до люка и швырнул факел в моторное отделение яхты. Облако пламени с ревом взлетело в чёрное грозовое небо.

Красиво ушёл по колено в крови врагов и в

облаке пламени, как викинг…

Ночью перед пробуждением в новом для меня мире ко мне во сне явился античный бог виноделия Дионис, от имени которого происходит моя фамилия, и сообщил что-то вроде:

— Ну вот и всё. Там, в прошлом мире, ты умер. А здесь у меня, считай, помер ещё один многообещающий потомок. Почти. Или очень скоро. Юноша из хорошей семьи, с образованием, только немного безответственный. Кто ж устраивает дуэли на гроссмейстерсих эликсирах, ещё и залпом пьёт? Алхимик, называется. Ну, ладно, я об этом как раз и позаботился. Он выживет. А ты теперь должен будешь построить новую империю.

— Где, зачем? — наверняка спросил я.

— В мире, где всё с этим плохо. Ты возродишь былое величие своей семьи и славу моего имени. И всё это — исключительно на трезвую голову. Мы ещё встретимся с тобой, хе-хе! Ступай.

— … Где я? — прохрипел я, не узнав свой голос и глядя в высокий белоснежный потолок.

Кровать пахла любовью и духами, явно женскими и явно дорогими. Напротив кровати висели красивые часы с двуглавым орлом. Поднялся — в голове стучало набатом по вискам: бум, бум, бум. А ещё было предчувствие, что я вчера натворил что-то такое… Необратимое. Вспомнить бы, что именно.

— Нет, больше пить столько не буду… — пробормотал я, еле утолив жажду в ванной. — Это ж сколько мы выжрали?

Только сейчас я сообразил, что разговариваю не сам с собой, в квартире же кто-то ещё есть! Какой-то парень. Студент. Я вспомнил, как его зовут: Георгий Семецкий.

— Несколько бутылок, — донесся его вялый ответ из соседней комнаты. — Поллитровых. На всю группу. Ещё что-то в колбах, заготовки для эликсиров… Мы это всё выпили. Ох. Зря мы это. Тебе-то ещё хорошо, ты-то и не пил толком…

— Не пил? — удивился я. — А чего мне тогда так фигово?

— Так это, — был мне ответ. — Ты как обычно. Ты же вообще непьющий, Александер. Только эликсиры вчера пил. Ха, на дуэли! Сам говоришь, что алкоголь — яд. А скоро и для всех ядом будет. Уже официально.

Слова сначала показались полным бредом. Две бутылки? На десятерых? Всего-то?

— И давно я непьющий? — задумчиво произнес я.

— Так с рождения. Ты ж, прости меня, бастард. Тебе по-другому нельзя.

— Чего-о?! — возмутился я.

А потом вспомнил. Да. Реально — нельзя. И реально — бастард.

Я подошёл к шкафу с зеркалом, разглядел своё отражение в стекле и вздрогнул. Там была моя физиономия. Рыжие длинноватые волосы. Нос с горбинкой. Отсутствующий третий справа зуб. Драка ещё на первом курсе, так и не вставил… Нда.

И этому лицу примерно двадцать. А если быть точнее…

Александр Петрович Дионисов, двадцать два года. Дворянин. Студент последнего, четвёртого курса алхимического факультета столичной императорской академии. Алхимический ранг «Отличник», четвёртый снизу в иерархии алхимиков. Ещё полгода — и стал бы бакалавром. Родился в семьдесят восьмом.