Дип

Спиллейн Микки

Элен превосходно поняла смысл его слов.

— Я знаю, что делаю. Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Вы действительно знаете? Вы знали, что делали, когда позволяли Ленни Собелу так нежно заботиться о себе? Этот негодяй ведь на двадцать лет старше вас. Вы знали, что делали, когда ходили под ручку с Беннетом? А ведь он брал вас с собой для декорации, чтобы обделывать свои дела, связанные с размещением наркотиков! Вы все это знали!

Элен пожала плечами:

— Я не лишена известной доли наблюдательности, Роск. И многое мне было известно... Скажу только, что благодарна

вам за совет, но уже давно привыкла руководствоваться собственными соображениями...

— Даже если они в корне неверны?

Жестом я остановил Элен, которая намеревалась что-то ему возразить, и сказал:

— Пускай наш друг остается при своем мнении, он слишком предубежден.

А тебе, Роск, я хотел бы сказать следующее: твоя аллегория относительно троллейбуса занимательна, но не совсем верна.

— Ты думаешь?

Я допил кофе и бросил на стол доллар.

— Пойдем, Элен.

— Не смогли бы мы встретиться? Через двадцать минут мне нужно занести в контору рукопись, а после полудня я буду свободен.

— В таком случае, я позвоню. До свидания, Роск.

— Дип...

— Да?

— Какая неточность в моей аллегории?

— Парень может выйти из троллейбуса, когда пожелает.

Роск покачал головой.

— Нет, Дип... Ты обречен доехать на нем до самого конца.

На улице мы с Элен посмотрели друг на друга и весело рассмеялись...

Стоявший у дверей коп не хотел меня впускать, но вмешался мистер Саливен и объяснил ему, что теперь это мой дом.

— Я хотел видеть тебя, Дип. Особенно после прошлой ночи, — сказал он.

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Саливен.

— Могу ли я войти?

— Сделайте одолжение. Будьте моим гостем.

На полу комнаты виднелся меловой контур лежавшего здесь тела Оджи и были заметны следы пребывания множества людей.

В справочнике я разыскал телефон управляющего и попросил его прислать кого-нибудь прибраться. Саливен ходил за мной по пятам и с интересом осматривался. На втором этаже он прямо-таки ощупал изящный шкафчик с вычурной инкрустацией и сказал:

— Я здесь впервые. Любопытно взглянуть, как такие парни устраивают свои дома.

— Каждый по-своему.

— Ты решил здесь поселиться, Дип?

— А почему бы и нет?

— Помни, что я тебе как-то говорил. Здесь более чем достаточно всяких беспокойств... И еще... Когда-то я довольно часто бил тебя ремнем.

По-моему, нет ни одного члена клуба «Рыцарей Совы», которому бы я хотя бы раз не надевал наручники. И все они клялись, что ухлопают меня. Припоминаю и твое обещание, Дип: задушить меня голыми руками. Помнишь?

— Да, вспомнил прошлой ночью, когда тот парень собирался вас застрелить.

— Еще раз благодарю, Дип.

— Пожалуйста. Но только я спасал вас ради самого себя.

Саливен передернул плечами и вновь принялся разглядывать вещи Беннета.

Я тоже принялся за осмотр помещения и без особого труда обнаружил следы тщательного обыска. Но можно было с уверенностью утверждать, что Оджи ничего не удалось обнаружить. Болев того, я все больше убеждался, что Беннет вообще не хранил в доме сверхсекретные

документы. Он был слишком осторожен для этого.

И тут у меня вновь шевельнулась та самая мысль, от которой я проснулся в берлоге Кэта. Вроде где-то кто-то обронил какое-то слово или высказал крайне важную мысль. Но что это было? Я вглядывался туда, где нашли тело Беннета, потом перевел взгляд на дверь, мысленно угадывая за ней лифт. И на мгновение почудилось, что передо мной вновь, как во сне, начал точно вырисовываться облик убийцы...

— Да, — прервал мои мысли голос Саливена, — домик оборудован неплохо.

Он ведь пустовал, всюду была грязь. Но и теперь это место нечисто...

— Не исключено, мистер Саливен, что здесь все может измениться.

— Не похоже, Дип.

— Вы хотели взглянуть на что-нибудь определенное?

— Нет. Я интересуюсь только твоей особой.

— Будете за мной следить?

— Боюсь, это может повредить твоей репутации, Дип.

— Я не хотел бы, чтобы так случилось.

— Все зависит от тебя. Как ты знаешь, я полицейский не по необходимости — это мое призвание. Правонарушителей я знаю, изучаю их и, если позволяют обстоятельства, кое-кому помогаю выкарабкаться из болота.

Если, конечно, сам человек того захочет.

— Следует ли понимать, что это касается и меня?

— Да, Дип. Кое-что в тебе мне неясно. Правда, немного. Непонятно, например, слишком мягкое отношение к тебе сержанта. Скажу откровенно, он дал мне понять, чтобы я некоторое время не проявлял интереса к тому, есть ли у тебя револьвер или нет.

— Возможно, он знает, что его у меня нет.

— Будем говорить прямо, Дип. У меня на этот счет нет сомнений. Но дело в другом. Мне хотелось бы... направить тебя на правильный путь. Если это еще возможно. За эти несколько дней ты не успел совершить проступка, после которого подобные разговоры были бы бесполезны. Я тоже умею быть благодарным, Дип, и то, что ты сделал для меня вчера, дает мне право желать тебе лучшей участи, чем та, на которую ты себя обрекаешь.

— Что ж, мистер Саливен, я очень признателен.

— Учти, Дип, что кажущаяся мягкость нашего сержанта, которую я наблюдаю впервые, не должна тебя обманывать. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Учту и это, мистер Саливен. Обязательно учту.

— Будет очень печально, если ты не поразмыслишь над моими словами. С минуту он помолчал. — Я считаю себя частицей этого района, все здесь меня касается и все я принимаю близко к сердцу.

— Мистер Саливен, я приму это к сведению и все обдумаю. Но мне нужно найти убийцу Беннета.

— Это не твое дело, Дип. Да и случай весьма запутанный. Например, только неофициально, я знаю, что один бродяга слышал в ту ночь негромкий выстрел в аллее. Следствие же пришло к заключению, что Беннет был застрелен в своей комнате. Или еще... Мне доподлинно известно, что ни один из соперников или прямых врагов Беннета в этом деле не участвовал. И подобных неувязок много. Вот почему полиция пока прекратила следствие, и вот почему я не советую заниматься поисками. Для тебя это представляет особую опасность.