Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Коллектив авторов

Согласно Г. Мэчину, русский посланник, чья «одежда была из дорогой шелковой ткани («турецкая… длинная до земли», описывал очевидец из Нидерландов [44] ), а его шляпа с колпаком украшены самым крупным жемчугом и самыми драгоценными камнями, какие я только видел», направился на королевскую аудиенцию в сопровождении десяти олдерменов и многочисленных купцов Московской компании [45] . Во дворце его встретили государственный канцлер Н. Хит, государственный казначей У. Полет, хранитель королевской печати У. Педжет, лорд-адмирал У. Ховард, епископ Т. Тирлби и другие члены Тайного совета, после общения с которым О.

44

Courtwille J. Josse de Courtewille an president Viglius, Londres, 25 mars, 1557 // Relations Politiques des Pays-Bas et de L'Angleterre, sous le regne de Philippe II. T.i. Bruxelles, 1882. P.61.

45

Machyn H. The Diary of Henry Machyn. British Library, MS Cotton Vitellius F.v. f.68v.

Непея был приглашен на личную встречу к английским монархам.

Из

имеющихся кратких описаний данной аудиенции, сделанных очевидцами, протонотарием Дж. Инсентом и секретарем Государственного и Тайного Совета Нидерландов Ж. де Куртвилем, можно сделать вывод, что встреча соответствовала традиционной протокольной практике. Московский посланник О. Непея поднес королю Филиппу II и королеве Марии «исполненную любви и дружбы» грамоту царя Ивана IV, зачитал её текст, предварительно переведенный на английский и испанский языки, а затем вручил дары – два сорока собольих мехов. Учитывая, что Непея ранее был ограблен в Шотландии, вероятнее всего подарки были предоставлены из запасов Московской компании. Можно сделать вывод, что встреча прошла в дружественной обстановке, поскольку, как сообщал Дж. Инсент, московский посланник «был в самой любезной манере обнят» монархами в конце аудиенции [46] .

46

Incent J. Op.cit. Р.287.

Из текста ответного письма монаршей четы к царю Ивану IV известно, что его предложения были внимательно изучены: «Мы не только в собственном своем присутствии выслушали, как он [Непея] подробно изложил те предметы, которые, по имевшимся наставлениям, он должен был нам представить и лично объяснить; но еще приказали, чтобы то, что он предложит от вашего имени, было пространно и прилежно обсуждено некоторыми нашими советниками, коим мы поручили, чтобы они с ним вели переговоры» [47] . Этими людьми оказались епископ-дипломат Т. Тирлби и государственный секретарь У. Петер, формировавшие внешнеполитический курс Англии. Они вели с О. Непеей «секретные» (по утверждению Дж. Инсента) переговоры, после которых «мы охотно согласились на все, что относилось до ваших ожиданий и просьб» [48] .

47

‘Philip and Mary, to czar Wassilie in favour of mutual commercial intercourse’. British Library, Cotton MS Nero В VIII, f.3; Толстой Ю.В. Указ. соч. С.15.

48

Ibid, f.3; Там же. С. 15.

Согласно тексту письма монархов Филиппа II и Марии, русским купцам предоставлялась возможность «свободно приезжать в наше королевство Англию и вести свои дела во всех его частях… беспрепятственно продавать свои товары, привезенные из ваших стран и владений», для чего предлагалось открыть по всей стране торговые дома. Негоцианты из Московии освобождались «от уплаты сборов и привозных пошлин наравне с подданными других христианских государей, ведущими торговлю внутри вышесказанного нашего королевства», а сама англо-русская коммерция объявлялась охраняемой местным законодательством и Канцлерским судом [49] .

49

‘Philip and Mary, to czar Wassilie in favour of mutual commercial intercourse’. British Library, Cotton MS Nero В VIII, f.3; Толстой Ю.В. Указ. соч. С.16.

Такое благоприятное отношение Филиппа II и Марии к России и её купцам можно было бы считать только симметричным ответом на привилегии, данные Иваном IV английским торговцам (как монархи сами сообщали в ответном письме, «в воздаяние за сие, дабы явить знамение нашей воли мы учинили то же для ваших торговых людей и подданных» [50] ). Однако за благими намерениями «братской любви и крепкой дружбы» стояли также и прагматичные политические намерения.

Нужно отметить, что привилегии свободной беспошлинной торговли, данные московитам, являлись вызовом монополии Ганзейского союза. Ранее в 1553 г. в целях поддержки растущей английской торговли король Эдвард VI Тюдор отменил привилегии Ганзы. Воцарившаяся через несколько месяцев Мария Тюдор вернула их, чтобы укрепить отношения с Габсбургами, но столкнулась с мощным сопротивлением лондонского Сити. Даже брак Марии с Филиппом II не изменил отношений Англии и Ганзы, ведь по этому вопросу мнения супругов разошлись: Филипп II поддерживал германских купцов, а Мария – английских [51] . Начиная с 1555 г. ганзейская торговля в Англии постепенно облагалась пошлинами и запретами, что было окончательно закреплено парламентским актом 1558 г., от которого пострадали и итальянские купцы [52] . Король Филипп не смог помешать этому.

50

Ibid, f.3; Там же. С.16.

51

Rider С.М. Our City and Chamber of London: The relationship between the City of London and the Crown in the reigns of Edward VI and Mary, 1547–1558. PhD Thesis, University of Wales, 1992. P. 151–153.

52

Lloyd Т.Н. England and the German Hanse, 1157–1611. A study of their trade and commercial diplomacy. Cambridge, 2002. P. 292–301; Fusaro M. Political Economies of Empire in the Early Modern Mediterranean. The Decline of Venice and the Rise of England, 1450–1700. Cambridge, 2015. P.39.

Русская делегация приехала в Лондон в самый разгар противоречий между Ганзой и Англией. Особенность ситуации заключалась в том, что в ноябре 1556 г. съезд ганзейских городов в Любеке признал прямую англо-русскую торговлю угрозой коммерции на Северном и Балтийском морях, и обратился за поддержкой к главам Польши, Швеции и Пруссии [53] . Польский и шведский монархи направили своих посланников в Лондон с призывом прекратить эту торговлю [54] . Исследователь Г.В. Форстен был убежден, что именно англорусская коммерция

стала главной причиной шведско-русской войны 1555–1557 гг., инициированной Густавом I [55] . Поэтому торговые привилегии, предоставленные московским купцам в Англии, не только являлись успехом дипломатической миссии О.Г. Непеи, но и подчеркивали ярко выраженный курс лондонского Сити на независимость от посредников в международной торговле.

53

Kolner Inventar. Inventare Hansischer Archive des sechzehnten Jahrhunderts. Bd.i. Leipzig, 1896. S.424; Danziger Inventar, 1531–1591. Munchen, Leipzig, 1913. S.213–220.

54

Giovanni Michiel, Venetian Ambassador in England, to the Doge and Senate, 29 July 1555 // Calendar of State Papers relating to English Affairs in the Archives of Venice. Vol. 6.1555–1558. L., 1877. P.141; Dalin О von. Geschichte des Reiches Schweden. Bd. III. Rostock und Greifswald, 1763. S.360–361; Киселев A.A. Зарождение англо-русских отношений и дипломатия Швеции в середине XVI века // Британские исследования. № 6. 2020. С. 40–63.

55

Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях. T.I. СПб, 1893. С. 17–18.

Еще одним результатом поездки русской делегации стало королевское разрешение «чтобы и купцы, и ремесленники наши, если которые из них захотят, отправлялись в города и селения вашей державы» [56] . Найм иностранных специалистов был одной из целей внешней политики Московского государства в XVI в. Известны многие мастера из Италии и Германии, трудившиеся в то время в России.

В течение последующих двух месяцев, пока продолжались переговоры, московский посланник знакомился с жизнью английской столицы. Он был почетным гостем на званых обедах и ужинах, регулярно даваемых в его честь лорд-мэром Лондона, олдерменами и купцами Московской компании. 20 апреля 1557 г. Непея посетил возрожденный королевой Марией бенедиктинский монастырь Вестминстерского аббатства, где присутствовал на католической мессе, обедал с аббатом и увидел усыпальницу короля Эдуарда Исповедника, а через три дня он был участником религиозных торжеств по случаю Дня Св. Георга [57] . Посланник русского царя и его спутники могли наблюдать особенности политики английской королевы-католички – от массового празднования Пасхи, в котором принимали участие около 20 000 чел., до казни протестантов за городскими стенами в Смитфилде [58] .

56

‘Philip and Mary, to czar Wassilie in favour of mutual commercial intercourse’. British Library, Cotton MS Nero В VIII, f.3; Толстой Ю.В. Указ. соч. С.17.

57

Machyn Н. The Diary of Henry Machyn. British Library, MS Cotton Vitellius F.v. f.70r-7ir.

58

Ibid. f.6Qr.

Тогда же московиты стали свидетелями неудавшегося бунта. В конце апреля 1557 г. вооруженный отряд дворянина-изгнанника Томаса Стаффорда при поддержке французских кораблей захватил замок Скарборо в Йоркшире, намереваясь поднять восстание против королевы. Однако уже через три дня повстанцы были арестованы и в начале мая заключены в лондонский Тауэр [59] . Это событие вызвало широкий общественный резонанс и вскоре стало поводом для начала англо-французской войны.

59

Ibid, f.yiv.

29 апреля купеческое сообщество Лондона дало торжественный прощальный ужин в честь О.Г. Непеи. Мероприятие состоялось в здании Зала Суконщиков, которое ранее принадлежало знаменитому канцлеру Томасу Кромвелю. Торговцы объявили русскому посланнику, что Московская компания покроет все расходы, которые он понес в Шотландии и Англии, что, по словам Дж. Инсента, было «свидетельством и доказательством их добрых сердец, рвения и нежности по отношению к нему и его стране» [60] . Впрочем, как известно из письма руководства компании своим агентам, к этому времени О.Г. Непея разочаровал английских торговцев. «Мы уже не считаем посла таким доступным убеждению, как мы полагали. Он очень недоверчив, и думает, что каждый его обманывает», – сообщали Э. Джадд, Дж. Барн и другие ведущие купцы компании. – «Они [московиты] – хитрый народ, не всегда говорят правду, и думают, что другие люди такие же, как они» [61] .

60

Incent J. Op.cit. Р.288.

61

A letter of the Company of the Marchants adventurers to Russia unto George Killingworth, Richard Gray, and Henry Lane their Agents there, to be delivered in Colmogoro or els where: sent in the John Evangelist // Hakluyt R. The principal Navigations Voyages Traffiques and Discoveries of the English Nation. Vol. I. L., 1599. Р.301.

1 мая 1557 г. О. Непею посетили Т. Тирлби и У. Петер, которые вручили царскому посланнику официальный ответ английских монархов и подарки для Ивана IV-«лва да лдицу живы, да король прислал доспех свой полной да скорлаты и отласы многие» [62] . Согласно более детальному отчету анонимного польского информатора, чей источник «мог происходить прямо из английской королевской канцелярии», доспех являлся дорогостоящей миланской бригандиной, сделанной по заказу прежнего короля Генриха VIII (а не Филиппа II, как полагал русский летописец), а львов назвали в честь ближайших родственников правящей королевы Эдвардом и Елизаветой [63] .

62

Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью // Полное собрание русских летописей, изданное по высочайшему повелению археографическою комиссиею. Т.ХШ. 4.VIII. СПб., 1904. С.286.

63

Граля Х. Указ. соч. С.264.