Дипломатия в годы войны (1941–1945)
Шрифт:
Существенные расхождения в определении военнополитической стратегии в условиях разгрома фашистских войск под Сталинградом, выявившиеся между руководством держав осй, потребовали проведения новой встречи фашистских диктаторов.
Очередные переговоры Гитлера с Муссолини состоялись в Зальцбурге 7-10 апреля 1943 г. Сторонникам пересмотра стратегии фашистского блока эта встреча вселяла большие надежды. Накануне свидания с фюрером Муссолини заверил своих приближенных, что он полон решимости добиться желательного решения. Но, как это было всегда, особенно в последние годы существования оси, дуче в присутствии Гитлера терялся и не был в состоянии отстоять свою точку зрения.
Правда, в своих мемуарах, излагая содержание состоявшихся в Зальцбурге переговоров, Муссолини писал: «Я советовал Гитлеру достичь соглашения с Россией, а позднее пойти на это любой ценой, возвратив все, что он захватил, включая Украину… Я ему говорил, что начиная с июня 1942 года мы потеряли инициативу, а нация, которая потеряла инициативу, проиграла войну. Мы не сможем вновь вернуться в Африку,
320
Mussolini B. Memoirs, 1942-1943. L., 1949, p. 171.
Муссолини не нашел поддержки у Гитлера. Последний хорошо понимал, что судьба всей второй мировой войны решается на советско-германском фронте. Всему миру была также хорошо известна непреклонная воля и решимость Советского Союза сражаться до полного уничтожения фашизма, его торжественный отказ от сепаратного мира. Не случайно во время зальцбургских переговоров Риббентроп выразил сомнение в том, что германские условия мира окажутся приемлемыми для Советского Союза.
Отклонив предложение Муссолини, Гитлер настаивал, наоборот, на концентрации всех военных усилий на советско-германском фронте. Он говорил о необходимости сплотить все «европейские силы» для борьбы против Советского Союза, проявляя при этом некоторую склонность к примирению с западными державами. По мнению некоторых исследователей, говоря о «европейской солидарности против России», Гитлер надеялся на этой основе найти общий язык с Англией [321] .
321
См., например, Wiskemann E. Op. cit., p. 296.
Не сумел добиться Муссолини и согласия Гитлера на опубликование так называемой «европейской хартии», которой итальянская дипломатия придавала большое значение и с помощью которой она надеялась притупить бдительность европейских народов утверждением о том, что «война, которую ведут Германия и Италия, революционна по своему характеру» [322] . Однако Гитлер и его единомышленники отвергли и эту идею, считая, что провозглашение «Европейской хартии» может создать во всем мире впечатление слабости оси и приведет к падению престижа фашистских держав.
322
Исраэлян В.Л., Кутаков Л.H. Указ. соч., с. 271.
Проходившие параллельно итало-германские военные переговоры показали, что немцы не желали рассматривать совместно со своим итальянским союзником ни общей стратегии, ни вопросов снабжения итальянской армии оружием и боеприпасами. Просьба итальянского командования о срочной поставке 500 самолетов была отклонена под тем предлогом, что итальянские аэродромы не в состоянии принять такое количество машин.
В последний день переговоров Гитлер заявил Муссолини на прощание: «Дуче, я гарантирую Вам, что мы защитим Африку. Положение серьезное, но не безнадежное» [323] . Это безапелляционное заявление, как и многие другие заявления фюрера, было пустым хвастовством. Положение фашистской Италии было безнадежным. Не случайно участники конференции были поражены подавленным видом двух диктаторов. «Они выглядят как два инвалида», – заметил один из очевидцев. «Скорее как два трупа» [324] , – добавил другой.
323
Deakin F. W. The Brutal Friendship. L 1962, p. 274.
324
Ibid.
Переговоры в Зальцбурге остались безрезультатными. Италия не получила от своего партнера по оси ни танков, ни самолетов. Причину этого откровенно признал на переговорах в Зальцбурге гитлеровский генерал Кессельринг: «Если бы мы не имели катастрофы под Сталинградом, большая часть заявок могла бы быть удовлетворена, но германский генеральный штаб вместо этого оказался вынужденным бросить все свои резервы для того, чтобы остановить советский паровой каток» [325] .
325
Ibid., p. 280.
Встреча диктаторов выявила наличие глубоких разногласий между Италией и Германией и положила начало военно-политическому кризису оси. Несмотря на то что ось Берлин – Рим все еще существовала, фашистские союзники окончательно потеряли доверие друг к другу.
Новый нажим Гитлера на своих союзников
Потеря участниками фашистского
326
См. Нюрнбергский процесс, т. 2, с. 715.
Большие потери насчитывались и в финской армии. В одной из бесед с немецким генералом Эрфуртом в 1943 году Маннергейм заявил:«Я больше не буду наступать. Я потерял уже слишком много людей» [327] .
Поражения на советско-германском фронте зимой 1943 года привели к резкому обострению внутриполитической обстановки в странах фашистского блока. В них заметно активизировалось антифашистское движение, участились выступления против внешней и внутренней политики правительств, тучи над горизонтом фашистских правителей сгущались. В этих условиях Гитлер считал необходимым проведение консультаций на высшем уровне. В дополнение к переговорам с Муссолини фюрер встретился весной 1943 года с Антонеску, Хорти и другими фашистскими главарями. Центральной темой этих переговоров явилось рассмотрение возможности дальнейшего продолжения войны. Гитлеровцы всеми силами стремились восстановить свой пошатнувшийся авторитет в фашистском блоке. «Эти конференции и визиты, – отмечает западногерманский историк Гёрлитц, – должны были прежде всего помочь преодолеть тяжелый кризис доверия в германской сфере влияния, который был вызван катастрофой под Сталинградом» [328] .
327
Erfurth W. Op. cit., S. 142.
328
Goerlitz W. Der zweite Weltkrieg, 1939-1941. Bd. II. Stuttgart, 1QCO C 1Q4
Гитлер назойливо повторял всем своим собеседникам, что главная задача состоит в том, чтобы укрепить советско-германский фронт. Все остальное представлялось ему делом второстепенным и несущественным. М. Антонеску следующим образом передал впечатление о переговорах с Гитлером, которого он охарактеризовал как человека, одержимого навязчивой идеей – русской проблемой: «Он рассказывал нам подробно о своем прошлом, о своем одиночестве, о своей революции. Казалось, что он черпает силы из великих воспоминаний о своем прошлом, чтобы нейтрализовать горечь настоящего. Поскольку все его внимание сосредоточено на русском вопросе, он не в состоянии учесть Америку и Англию» [329] . Гитлер уже меньше говорил о наступательных операциях и захвате новых советских территорий, а все больше об укреплении завоеванных позиций. Собеседники Гитлера не могли не заметить серьезной трансформации в стратегических взглядах фюрера от концепции наступательной войны и «блицкрига» к тотальной обороне и созданию «европейской цитадели». Объявив о своем решении вести тотальную войну и проведя ряд мер по мобилизации людских и материальных ресурсов Германии, Гитлер требовал, чтобы и остальные участники фашистского блока придерживались указанной линии.
329
Deakin F. W. Op cit., p. 137-138.
В первой половине 1943 года И. Антонеску дважды побывал у Гитлера. Первый раз встреча состоялась 10-12 января в ставке фюрера в Восточной Пруссии, во второй – 12-13 апреля в Зальцбурге. Во время этих встреч Гитлер пытался преуменьшить значение Сталинградской битвы и вселял румынскому диктатору убеждение, что эта битва не окажет серьезного влияния на ход войны. Вместе с тем хорошо зная ненависть Антонеску к Советскому Союзу и коммунизму, Гитлер запугивал своего собеседника мрачными перспективами поражения фашистского блока. Он утверждал, что в этом случае победа англосаксов будет носить чисто теоретический характер, «так как в случае поражения оси и ее союзников Россия станет такой сильной на континенте, что англосаксы потеряют там всякое влияние» [330] . В ходе германо-румынских переговоров фашистским диктаторам удалось договориться о переформировании и перевооружении румынских войск на восточном фронте. Было решено, что всего заново будет укомплектовано 19 румынских дивизий [331] .
330
Исраэлян В.Л., Кутаков Л.Н. Указ. соч., с. 274.
331
Там же.