Дирдиры

Дирдиры прыгали по тропе в направлении Хусза и издавали при этом свистящие звуки. Охота была хорошей. Они были довольны собой. Но смотрите! Что это? Человек-дичь на опушке леса? Что ищет этот дурак так близко от Хусза? Дирдиры со счастливым возбуждением занялись преследованием.

Как и все существа, человек-дичь бросился бежать, спасая свою жизнь. Наконец, загнанный в угол, он остановился, прислонившись спиной к дереву. Сотрясая воздух пугающими криками, дирдиры прыгнули вперед. Под ногами у первого из них провалилась земля. Он рухнул в яму, и больше его не было видно. Трое остальных резко остановились. Шорох, треск и удар! На их головы свалилась сеть из ветвей, и они оказались

в плену. В тот же миг появились несказанно злорадствующие и довольные люди! Хитрость, ловушка! С убийственной яростью они тщетно сражались с сеткой в сомнительном стремлении освободиться и преподать злым людям урок ненависти и отмщения…

Дирдиры были заколоты, разрублены и убиты лопатами. Сетку подняли, забрали у убитых секвины, оттащили трупы в сторону и снова привели смертельную ловушку в рабочее состояние.

С северного склона спускалась вторая группа. Только трое, но сияющие, отмеченные лавровым венком герои, со сверкающими, словно раскаленные проволоки, антеннами. Анахо благоговейно сказал:

— Это Превосходительства с сотней трофеев!

— Тем лучше. — Рейт дал знак Трезу. — Приведи их сюда. Мы научим их превосходству.

Трез сделал то же самое, что и прежде: он показался и помчался, словно слепой безумец Превосходительства преследовали его вполсилы. У них была успешная охота. Тропа под деревьями была уже протоптана, возможно, другими охотниками. Добыча проявила слишком мало отчаянного проворства, и этого оказалось достаточно, чтобы сделать охоту возбуждающей. Неожиданно человек повернулся и посмотрел на них, прислонившись спиной к огромному ветвистому табачному кусту. Фантастика! Он выхватил кинжал. Неужели он собирался вызвать их, Превосходительств, на бой? Бросайтесь вперед, прыгайте на него, бросьте его на землю! Трофей принадлежит тому, кто первым до него дотронется! Но — о, ужас! — земля разверзлась, лес падает, дурацкая неразбериха! И только посмотрите, полулюди идут с клинками, колют, рубят! Разрывающий сознание гнев, сумасшедшие попытки вырваться, шипение и крик — затем кинжал…

В первый день произошли четыре такие схватки, четыре на следующий, пять на третий. К этому времени процедура превратилась в отработанный механизм. Утром и вечером закапывали трупы, ремонтировали сети. Все это казалось Рейту таким же безобидным, как рыбалка — пока у него в памяти снова не возникала охота, свидетелем которой он стал, и это только больше возбуждало его воображение.

Решение прекратить операцию возникло не по причине уменьшающейся добычи — каждая группа охотников имела при себе по двадцати тысяч секвинов — или из-за того, что у них пропало желание. Просто после того, как они отсортировали бесцветные, молочно-белые и сарды, добыча осталась настолько большой, что пессимизм Анахо уступил место озабоченности.

— Рано или поздно отсутствие дирдиров будет замечено, и будет организована поисковая группа. Как нам удастся избежать встречи с ней?

— Нас ждет еще одно убийство, — сказал Трез. — Как раз приближается группа, которую охота сделает богатой.

— Но зачем? У нас уже столько секвинов, что мы все уже не сможем унести.

— Мы можем оставить сарды и некоторое количество изумрудно-зеленых и взять только красные и пурпурные.

Анахо посмотрел на Рейта, который только пожал плечами.

— Еще только одну группу.

Трез отправился на опушку леса и изобразил уже хорошо отработанную панику. Дирдиры не отреагировали. Может быть они его не увидели? Они продолжали двигаться дальше, не убыстряя шага. Трез какое-то мгновение размышлял, после чего показался им еще раз. Дирдиры его заметили. По всей видимости, они заметили его и в первый раз, но вместо того,

чтобы начать преследование, они легкой рысью продолжали свой путь. Рейт наблюдал за ними из тени и старался понять, показалось ли им что-то подозрительным или им уже просто надоела охота.

Дирдиры остановились и осмотрели следы, ведущие в лес. Затем они медленно в него вошли: один впереди, следующий за ним и двое в прикрытии. Рейт поспешил занять свой пост.

— Возникли трудности, — предупредил он Анахо. — Возможно, нам придется пробиваться с боем.

— Пробиваться? — воскликнул Анахо. — Четверо дирдиров против трех человек?!

Трез, стоявший метрах в девяноста дальше на тропе, решил подразнить дирдиров. Он вышел из укрытия, прицелился из катапульты в первую из тварей и выпустил стрелу дирдиру в грудь. Тот издал гневный свист и прыгнул вперед с вертикально поднятыми и мерцающими от негодования антеннами. Трез прыгнул назад и остановился на обычном месте, причем на лице его была неестественно довольная улыбка. Он угрожающе взмахнул своим кинжалом. Удивленный дирдир бросился на него и провалился в ловушку Его вопли звучали, как громкие жалобы на боль и разочарование. Остальные трое от неожиданности остановились, но затем, пылая гневом, шаг за шагом подошли ближе. Рейт потянул за веревку, освобождавшую сеть, и она упала вниз, накрыв собой двоих; последний успел увернуться.

Рейт выскочил и крикнул Анахо и Трезу:

— Убейте дирдиров под сеткой!

Он сам выпрыгнул из-за переплетенных зарослей кустарника, чтобы предстать перед оставшимся дирдиром. Его нельзя было упускать.

Но дирдир и не думал убегать. Он прыгнул на Рейта, словно леопард, и вцепился в его тело когтями. Трез побежал, угрожающе поднял кинжал и бросился на спину дирдиру. Дирдир перекатился через спину, разорвал Трезу ногу и отбил удар своим собственным кинжалом. На помощь поспешил Анахо и мощным ударом меча отрубил дирдиру руку. Вторым ударом он расколол ему голову. Шатаясь, ругаясь и с трудом дыша, они добили последнего дирдира. Лишь после этого они испытали огромное облегчение, что им все-таки повезло. Из ноги Треза лилась кровь. Рейт пережал ему артерию и раскрыл аптечку, которая в свое время прибыла на Чай вместе с ним. Он продезинфицировал рану, наложил эластичный перевязочный материал, обработал края раны, побрызгал на рану раствором искусственной кожи и ослабил жгут. Трез скорчил гримасу, но с его губ не сорвалось ни единого стона, ни одной жалобы. Рейт протянул ему таблетку.

— Проглоти это. Ты можешь стоять?

Не сгибая ноги Трез встал.

— Ты идти можешь?

— Не очень хорошо.

— Попытайся двигаться, чтобы нога не затекла.

Рейт и Анахо обыскали трупы: одна пурпурная гроздь, две ярко-красные, одна темно-синяя, три светло-зеленые и две светло-синие. Рейт удивленно и озабоченно покачал головой.

— Богатство! Но бессмысленное, так как мы не сможем донести его в Мауст.

Он наблюдал, как Трез с видимым усилием топтался взад и вперед.

— Мы не сможем унести все.

Они свалили трупы в ловушку и присыпали их землей, сеть они забросили в кусты. Затем еще раз перебрали секвины и разложили их в три узелка: два тяжелых и одни легкий. Оставалось еще большое количество лишних бесцветных, молочно-белых, сардов, темно-синих и зеленых. Все оставшиеся они засунули в четвертый сверток, который спрятали в корнях большого табачного дерева.

До захода солнца еще оставалось два часа. Они взяли свои узлы и пошли к восточной опушке, причем все время приходилось подстраиваться под шаги Треза. Здесь они посовещались насчет возможности разбить лагерь, пока у Треза не заживет нога. Но Трез об этом даже слышать не хотел.