Дирижер для музыканта
Шрифт:
Рози, как и всегда, приятно удивила Чака, надев симпатичное глубоко-синее платье с «v» вырезом, что приятно подчеркивало декольте девушки, тем более, что погода в начале октября ей это позволила. Неброско накрасилась, выделяя достоинства своего лица и без конца шутила, вызывая взрывные приступы смеха у компании. Но даже сейчас, когда она, казалось бы, вела себя непринуждённо и легко, Чак улавливал, как умело она надевала на себя "счастливую" маску.
— Тебе понравится вечер? — с некой надеждой уточнил у неё Басс, когда они вдвоём прогуливались до апартаментов Рози.
— Да, было хорошо. —
— И все же, Розали, тебя что-то гложет. Не хочешь поделиться со мной?
— Не думаю, что тебе будет интересно послушать.
— Перестань! Ты мне вообще-то должна за ситуацию с Уокер! — шутливо поддел её Чак, подбирая руку подруги под локоть.
— Хах! И правда смешно вышло. Кстати, как она тебе?
— Красивая до мокрых трусишек. Но очень опасная в своей красоте. К такой просто так не подкатишь.
— Говоришь, как девчонка, которой понравился парень из старшей школы. — Рози слегка повернула голову в сторону Басса и хохотнула, блеснув рядом белоснежных зубов.
— Нет, ну правда. Есть в ней что-то такое, что очень цепляет. — задумчиво протянул он, потирая заросший подбородок.
— Да, она работает в нашей компании не так давно. Но имеет стальную хватку, как у питбуля, это, уж поверь, мы смогли оценить в первый же день.
— Это я тоже заметил. — Чак кивнул, подтверждая её слова.
— Но, Чак, хочу предупредить тебя. За все то недолгое время, что она с нами, о скалы Уокер разбилось множество мужских сердец.
— Ты сейчас за меня переживаешь что ли? — от такой реакции губы Чака непроизвольно растянулись в улыбке. Ему очень льстила забота и переживания Рози на его счёт, особенно потому, что к другим мужчинами Стоунс не была так благосклонна. Эта мысль на миг позволяла Чаку почувствовать себя каким-то особенным что ли.
— Да, потому что считаю тебя свои хорошим и близким другом. Ты безусловно красив и охренительно обаятелен Басс, какого хрена ты не в моем вкусе? — сокрушалась Рози. — Одному только твоему росту другие мужчины могут слёзно завидовать. Ты галантный, милый, безумно располагающий к себе, но… — здесь она сделала паузу и тяжело вздохнула, замедлив шаг. — но Нат не для тебя, поверь.
— Ты что-то знаешь? — заинтересовано уточнил он, навострив слух как Американский фоксхауд.
— Даже если и знаю, то не скажу. Мы с Нат подружились, несмотря ни на что. Поэтому нашу дружбу мне не хотелось бы ставить под вопрос. — Роуз отчеканила слова так, будто хотела поставить жирную точку в их разговоре на эту тему.
— Хорошо, допустим, я тебе верю.
— Чак. — хныкнула Рози.
— Рози, не глупи, я взрослый мужчина.
— Л-а-а-адно.
— И да, спасибо за комплимент, мне тоже жаль, что ты не в моем вкусе. Я оценил, как умело ты перевела разговор. — ехидно поддел ее Басс. — Но ответь все же и на мой вопрос.
— Я нехотя, но согласилась на свидание с мужчиной. — обречённо пролепетала девушка.
— И? Это плохо? Ты так говоришь, будто на смертную казнь собралась.
— Кажется, я ещё что-то чувствую к бывшему. — она произнесла это так, что у Чака невольно сердце сжалось от боли за Рози. Он бы с удовольствием вмазал тому гаду, что когда-то сделал ей больно. А она,
Глава 3.
Инструкция: как эффективно успокоить девушку
— Эй! — одним движением остановил её Чак, чуть придержав руку Рози в области плеча. Он обеспокоенно вглядывался в лицо подруги, пытаясь увидеть масштабы той катастрофы, что вот-вот грозилась вырваться наружу.
Но худшим из этого оказалось то, что Басс не имел представления, как он может помочь.
— Что? — словно не своим и слегка охрипшим голосом спросила Рози, пряча мокрые от слез глаза.
Басс не совсем понимал, из-за чего весь сыр-бор, и почему её глаза так опасно за Лестера. И он растерялся. Чака ни коим образом не раздражали женские слезы, особенно, если они являлись искренними, как сейчас, например. И когда Розали послушно повернулась к нему, старательно пряча лицо, Чак не выдержал и приподнял голову девушки согнутым пальцем за подбородок.
Глаза цвета горького шоколада при свете от ночных фонарей казались Бассу загадочными и донельзя печальными. Словно он мог увидеть ту боль и обиду, что они отражают. Ту боль, которую спустя несколько лет продолжала нести в себе Рози, после расставания с мужчиной, которого успела полюбить всем сердцем. Которому доверяла.
Как ей помочь? Что сказать?
В голове образовался вакуум. Чак, как ни пытался, не мог подобрать слов утешения, лишь молча ловил солено-горькие слезы подруги своими длинными пальцами, пытаясь хоть так помочь ей — просто быть рядом. И как бы Розали не прятала взгляд, Чаку удалось поймать с ней зрительный контакт. Он все смотрел и смотрел на неё, пытаясь налюбоваться. Его словно примагнитило к Рози.
Но как?
Прежде Чак не замечал за собой такого. Или просто не хотел замечать? Может они не правы, что не подходят друг другу? Не обязательно сразу должен возникнуть половой интерес. Им итак максимально комфортно рядом друг с другом.
От чего ж тогда не попробовать? Так? Сперва для этого необходимо просто побыть друзьями?
Если так, то их дружба затянулась почти на 1,5 года. Но сможет ли Басс сделать её счастливой?
За этими размышлениями он не заметил, как оказался настолько близко к лицу Рози, что его губы практически коснулись её дрожащих губ. Девушка в ответ перестала плакать и лишь удивлённо хлопала симпатичным глазками, обрамленными густым ресницами, затаив дыхание, как перед прыжком с обрыва без страховки. Между ними образовалась такое напряжение — хоть ножом режь. Никто из двоих не произнёс ни слова, лишь сердце у каждого забилось немного быстрее от смешанных чувств, что сейчас испытывали они в данную минуту.
Рози видела перед собой высокорослого мужчину, с безумным размахом плеч, длинными поджарыми руками, на которых виднелись упругие вены, и заканчивались они натренированными, благодаря музыке, пальцами. Оттенок его интересных глаз Рози назвала бы скорее — чайным. Что-то между зелёным и светло-карими, иногда радужка его глаз напоминала девушке позолото, особенно, когда они бликовали на солнце. Вытянутый и немного острый к концу нос по форме напоминал треугольник. И слегка припухлые губы, что словно в призыве слегка приоткрылись.