Дисбат
Шрифт:
– Ничего не скажу. Чувствую, есть у вас такое желание, а вот что это, понять не могу. Да вы и сами мало что понимаете. Хотя вроде и пытаетесь найти какое-то место…
– Не какое-то, а вполне определенное, – скрывать что-либо от чересчур проницательной девчонки было бессмысленно.
– Нет здесь такого места, – она печально покачала головой.
– Как нет? – не поверил Синяков. – Должно быть!
– Может, я не совсем правильно выразилась… Это место вроде бы и есть… И в то же время его нет. Мне и самой странно…
– Огорошила ты меня…
– Но ведь вы же не место ищете, а человека, который должен там
– Да, – кивнул Синяков.
– Мужчину?
– Сына.
– Я бы вам помогла, да только вряд ли у меня это получится, – извиняющимся тоном произнесла девчонка. – Во-первых, я людей искать не умею. Тут особый талант нужен. А во-вторых, я трусиха…
– При чем здесь это? – не понял Синяков.
– То место, которое имеет отношение к вашему сыну, очень нехорошее. Мне оно кажется темным крысиным подвалом. А я боюсь темноты… И крыс тоже…
– Подожди, – прервал ее Синяков. – Но ведь еще минуту назад ты говорила, что такого места нет.
– Я не так говорила! – горячо возразила девчонка. – Оно есть, только не для всех доступно… Взять, к примеру, тех же леших. Если бы они в лесу открыто жили, давно бы уже все повывелись. Против ружья или топора даже леший не сдюжит. Но с давних времен у каждого из них есть свой собственный маленький мирок. Как норка у мышки или дупло у птички. Леший только шаг в сторону ступит – и пропал. Там его уже никто не достанет. Кроме очень-очень сильного колдуна… Так все кругом устроено… Есть эти небеса, а есть иные. Сны приходят к нам из совсем других миров. Умеючи, туда можно попасть и наяву. Кротовыми норами, подземными водами, древесными корнями, древними могилами… Хотя с могилами связываться опасно… Вот только не все на такое способны. Далеко не все! Наверное, один человек из многих тысяч.
– Откуда ты это знаешь? – не выдержал Синяков, пораженный странным совпадением фантазий девчонки и своих собственных полуреальных-полубредовых похождений.
– Ниоткуда, – она пожала плечами. – Я всегда это знала… Откуда люди знают, что огонь горячий, а лед холодный? Но я не об этом… Я все хочу вам про то странное место растолковать… Оно плохое. Почему – я не знаю. Ну вот скажите, почему одни люди добрые, а другие злые? Так и здесь… Оно как нарыв, зреющий под кожей… Я это чувствую! Если такой нарыв вдруг прорвется, весь город превратится в смердящий гнойник.
– Кучеряво ты говоришь… Ну а какое отношение к этому нарыву имеет мой сын?
– Не знаю, – она поежилась, словно ощутив сквозняк. – Кому-то ведь надо сторожить плохое место… Жечь костры в темном подвале… Гонять крыс… Не пускать сюда беду…
– Ты все это серьезно? Или морочишь мне голову?
– Вы чем слушаете – ушами?
– Чем же еще!
– Оно и видно. Слушать надо вот этим! – она кулачком постучала себе в грудь. – Душой! Тогда и глупые сомнения возникать не будут…
К ним развинченной походкой приблизился паренек лет пятнадцати-шестнадцати от роду. У Синякова создалось впечатление, что совсем недавно его тщедушным телом протирали что-то огромное и очень грязное, возможно, железнодорожную платформу, на которой возят уголь.
– «Майн кампф» есть? – поинтересовался он самым независимым тоном.
– Нет, – ответила девчонка.
– А что-нибудь антисемитское?
– Тоже нет.
– Тогда давай вот эту! – Рукой, пегой от коросты, он указал
– Деньги у тебя хоть есть? – недоверчиво поинтересовалась девчонка.
– Какие вопросы, крошка! – он вытащил из кармана комок смятых купюр.
Когда любознательный юнец удалился (то ли собираясь отравиться от невозможности проштудировать «Майн кампф», то ли, наоборот, намереваясь заняться изготовлением какого-то особого, антисемитского яда), девчонка со вздохом произнесла:
– Единственная покупка за целый день. Книга стоит столько же, сколько бутылка водки. Или десять буханок хлеба.
– Нда-а… – промычал что-то неопределенное Синяков.
К прежней теме разговора оба они старались не возвращаться. И Синякова, и его собеседницу она задела за живое, хотя и по-разному. Девчонка между тем произвела со своим лотком несколько несложных манипуляций, и он превратился в двухколесную тележку, на которой уместились не только книги, но и складной стульчик.
Поблизости вновь замаячил милиционер Леня.
– Помочь? – мрачно осведомился он.
– Не надо, – девчонка даже не глянула в его сторону. – Сегодня у меня уже есть помощник.
В том, что Синяков обязательно отправится ее провожать она, похоже, ничуть не сомневалась.
Глава 7
Увидев издали жилье своей новой знакомой, Синяков подумал, что по части контрастов этот город вряд ли уступит самому Нью-Йорку. Были здесь и многоэтажные башни, словно бы вылепленные из ажурных бетонных цветков, были и вросшие в землю казармы, построенные в те времена, когда ни рабочие, ни работодатели еще и слыхом не слыхали о социал-демократической заразе.
Относительно новой на этом доме была только эмалевая табличка с указанием адреса. Все остальное заслуживало если не огня, то хотя бы бульдозера. В полутемном и узком коридоре почти все двери были нараспашку. В пустых комнатах отсутствовали не только полы, но и оконные рамы.
– Приходят ночью и ломают, – объяснила девчонка. – Для дач… Когда начинают к моей квартире подбираться, я кричу: «Занято!» Все толковые люди давно отселились. Остались только бедолаги вроде меня.
Квартирка Дашки (по пути сюда девчонка официально представилась Синякову, хотя он уже знал ее имя со слов милиционера Лени) выглядела крайне непрезентабельно. Половину кухни занимала уродливая печь. Треснувшие стекла в окнах были заклеены полосками газетной бумаги. Топорной работы мебель своим возрастом если и уступала зданию, то ненамного. Из всех примет цивилизации здесь присутствовали только два – газовая плита, соединенная с баллоном, содержащим сжиженный пропан, и самогонный аппарат, небрежно прикрытый какой-то дерюгой.
– Вот так и живу, – сказала девчонка, впрочем, без всякой печали. – Раньше у меня мотоцикл был. Брат оставил на зиму. Когда от холода совсем невмоготу становилось, я его заводила и газовала всю ночь. Хоть и вонял страшно, а все теплее.
Вдвоем они перетаскали книги в квартиру.
– Твоя литература? – поинтересовался Синяков.
– Нет, хозяина… Я за процент работаю. Видели, какую кучу денег сегодня заколотила? Одно хорошо – читать можно вдоволь.
Ужин, выставленный Дашкой, состоял из вареной картошки, соленых огурцов и сала, предназначенного специально для гостя.