Дискорд однажды - Дискорд навсегда
Шрифт:
«нужно заняться планированием предстоящих операций, а после этого займусь перерасчетом плетения защитных чар».
(конец отступления).
========== Часть 7 ==========
ГЛАВА 6.
(отступление).
В главном зале игорного дома, царил приятный полумрак, рассеивающийся светом от магических светильников, повешенных прямо над столами. Пони негромко переговаривались, шутили и смеялись, пили слабые алкогольные напитки и вкушали простые, но вкусные и сытные закуски. За окнами уже давно горел закат, солнце грозило вот-вот скрыться за горизонтом, но никто из гостей
– тридцать один, «белое»! – Звонким голосом объявила улыбчивая желтая единорожка, одетая в красную накидку с вышитыми на ней тремя белыми семерками, скрепленную на груди золотой застежкой. – Выигрывает игорный дом.
Золотые монеты, под разочарованные возгласы гостей, отправились в привинченный к полу металлический ящик. Однако же, не смотря на неудачу, никто не спешил расходиться, и лишь новые ставки посыпались на исписанный цифрами столик. Через пару минут, кобыла нажала на неприметный рычаг, и рулетка вновь начала раскручиваться, потрескивая прыгающей по делениям стрелкой.
– двадцать два, «черное». – Снова объявила единорожка. – Есть один победитель. Ваш выигрыш составляет: шестьдесят шесть золотых монет.
– да! – Розовый земной пони, с всклокоченной желтой гривой и меткой в виде пузатого кувшина, присел на задние ноги и радостно стукнул передними копытами друг о друга. – Я знал что сегодня мой день!
Однако в этот вечер, не только перед рулеткой собрались посетители игорного дома, за столами обтянутыми красной или зеленой тканью, бросали «кости», играли в карточные игры, а некоторые пытались угадать, под каким из быстро меняющихся местами горшочков, скрывается плетенный мячик. Те же кому было лень играть, сидели за обычными столами, на которых официантки расставляли кушанья и напитки.
Из углов звучала негромкая ненавязчивая музыка струнных и духовых инструментов, а в самом центре, на специально установленном и хорошо освещенном помосте, танцевали две пегаски. Ярко красная и темно синяя кобылы, встав на задние ноги, передними оперлись друг другу на плечи и распахнув крылья во всю ширь, медленно кружились под звуки музыки. В их движениях не было чего-то необычного, лишь хищная грация опытных бойцов, уверенность в себе и своей красоте. На их ногах были надеты широкие шелковые браслеты, украшенные блестящими стекляшками, сверкающими всеми цветами радуги, а тела оплетали ленты из серебрящейся ткани, при каждом движении открывающие взглядам зрителей вид на упругие мышцы скрытые под нежной ухоженной шерсткой.
Временами танцовщицы то отходили друг от друга, начиная кружиться вокруг своей оси по одиночке, то наоборот прижимались заключая партнершу в объятья, бережно поглаживая спину и гриву, или же касаясь губами. Не смотря на то, что пони в большинстве своем, в повседневной жизни вовсе не носят одежду, (разве что отдельные элементы вроде шляп и шарфиков, в качестве украшения), взгляды зрителей жадно цеплялись за оголяемые участки тел пегасок.
В плохо освещенном углу, за одноместным столиком вольготно устроился светло желтый пегас с гривой и хвостом цвета червонного золота. Прямо перед ним стоял высокий стакан, на две трети заполненный яблочной настойкой, подслащенной и сильно разбавленной чистой водой. Взгляд его прищуренных глаз, лениво скользил по посетителям, задерживаясь на пару секунд на улыбчивых работницах.
Голден Руно был счастлив, и совершенно не видел смысла скрывать это. Мечта, поселившаяся в душе годы назад, стремительно приближалась
«нужно расширяться… постоялый дом отстроить, что бы гостям хватало комнат».
Думал про себя жеребец, взглядом провожая немолодого бежевого земного пони, и жмущуюся к нему голубую единорожку из числа официанток. Сейчас в игорном доме, на постоянной основе работали сорок две кобылки, меняющие друг друга по сменам и занимающиеся всем от обслуживания клиентов, до готовки и учета финансов. Только половина из них находилась в личном табуне желтого пегаса, остальные же были вольны сами распоряжаться собой, чем не стеснялись пользоваться, нередко заводя знакомства на одну ночь.
Нельзя сказать, что «рыцарь порока» был доволен подобным раскладом, но изменить он ничего не мог. Приходилось мириться с мыслью о том, что не все окружающие кобылки принадлежат ему одному… впрочем это совершенно не значило, что жеребец позволял себе выплескивать свое недовольство на подчиненных. В конце концов, никто не мог ему запретить наслаждаться внешностью самочек, время от времени оказывая знаки внимания…
«главное что бы об этих шалостях, не прознали кобылки из табуна».
Губы сами собой растянулись в самодовольную улыбку, а жеребец перевел взгляд на танцовщиц, которые как будто прибывали в каком-то своем мире, уже совершенно не обращая внимания на окружающих. Пегаски терлись мордочками, жмурились и извивались, словно две кошки выгибая спины. Приглушенные возгласы зрителей, только дополнительно их распаляли, подталкивая в своей игре, зайти еще чуть дальше. Однако, стоило музыке оборваться, как шоу прекратилось, что вызвало вздохи разочарования и недовольное бормотание.
Танцовщицы грациозно спрыгнули с помоста, не прекращая улыбаться подмигнули Руно, и плавно плывя над полом, покачивая крупами направились к лестнице ведущей на верхние этажи. Подобный намек сложно было расценить неправильно и желтый пегас, оставив недопитый напиток на столе, поспешил вслед за сестричками…
Почему в игорном доме работали в основном только кобылы? Просто дух алчности, совершенно не собирался делиться своим «цветником», ни с одним другим жеребцом. Одна только мысль о том, что на его красавец может покуситься другой самец, вызывала резкое неприятие. Нужно заметить, что в собственных жеребятах, он не видел ни конкурентов, ни возможных партнерш.
Казалось бы, что богатый игорный дом, мог бы стать лакомой добычей для бандитов, жаждущих легкой наживы… только вот на практике оказывалось, что нападать на умеющих драться кобыл, бывает себе дороже. При нужде, пегаски, единорожки и земные пони, охотно брались за оружие, которым благодаря ежедневным тренировкам, владели на весьма приличном уровне. Сил им добавляло и то, что кроме личного имущества, защищать нужно было еще и жеребят…
***
Необычайно яркое утреннее солнце, своими золотыми лучами слепило глаза, заставляя часто моргать и щуриться. После ночного ливня, земля была влажной и сырость ощущалась даже в воздухе, а при каждом шаге по размякшей дороге, слышался хлюпающий звук.