Дискорд однажды - Дискорд навсегда
Шрифт:
Часть 26
ГЛАВА 25.
(отступление).
Перед большим двухэтажным домом, первый этаж которого был сложен из каменных блоков, а второй из тщательно обработанных бревен, собралось небольшое стадо пони. Единороги и земные жеребцы и кобылы, стали собираться еще с раннего утра, подходя к перекрестку трех дорог из ближайших поселений, ну а пегасы предпочли подлететь точно к полудню, на который и было назначено открытие заведения.
Солнечный диск уже взобрался на небосвод, редкие облака были отогнаны подальше добровольцами из числа летунов, работники трактира в последний раз проверяли украшения, поспешно протирали и без того чистые
– летит!
– Внезапно для всех пони, прокричал рыжий жеребенок.
– как летит?
– Серая кобыла одернула сына.
– Не говори глупостей, он же - земной пони.
– а ведь и вправду летит.
– Пробормотал песочного цвета единорог, а на недоумевающие взгляды указал правым передним копытом на линию горизонта.
– Сами посмотрите.
Взоры пони скрестились на пока еще далекой точке, стремительно приближающейся к трактиру.
– небесная повозка!
– Крикнул зеленый пегас, взмывая над стадом и зависая в воздухе, что бы лучше рассмотреть редкий в этих местах транспорт.
– Ого! Я завидую...
– у тебя ведь у самого крылья есть.
– Удивился белый земной пони с синей гривой и меткой на крупе, изображающей цветные флажки.
– да я не повозке завидую.
– Отмел подозрения летун.
В этот момент, летающий транспорт приблизился в достаточной степени, что бы все желающие могли рассмотреть и его, и шестерых молодых пегасок, запряженных в качестве движущей силы.
Крылатые кобылы двигались настолько синхронно, что создавалось впечатление, будто они репетировали свое прибытие множество раз, (что на самом деле было так). Не долетая до трактира, запряженные в небесную повозку пони опустились на дорогу и последние сотни метров, пробежали сложив крылья.
Гости с любопытством и восхищением рассматривали яркую цветастую колесницу, украшенную рисунками звезд, а так же упряжь увешанную колокольчиками. Ноги пегасок охватывали пушистые широкие браслеты, в гривы и хвосты заплетенные косичками, вплетались золотые и серебряные бубенцы, которые издавали приятный мелодичный перезвон при каждом шаге.
Стоило повозке остановиться напротив входа в здание, как дверца распахнулась и на землю спрыгнули двое жеребят, одетые в пышные красный и желтый камзолы. Они уложили на дорогу толстый сверток и толкая его носами, начали разворачивать. Когда же ковровая дорожка была расстелена, на нее неспешно спустился пожилой земной пони, одетый в белую рубашку и золотистый плащ с высоким воротником, скрывающий спину, бока и круп.
Под взглядами затаившего дыхание стада, Гурман прошествовал к двери трактира, встал на задние ноги и ловким движением разорвал широкую бумажную ленту. Затем он повернулся к ожидающим жеребцам и кобылам, широко и по доброму улыбнулся, встряхнул гривой и произнес:
– добро пожаловать, гости дорогие!
Услышав условленную фразу, работники заведения распахнули дверь и на улицу высыпали музыканты с лирами, барабанами и трубами. Следом за ними появились официантки с подносами, на которых красовались кувшины с напитками и блюда с закусками. В считанные секунды, на перекрестке дорог был организован праздник с танцами и розыгрышами. Сам же виновник торжества, убедившись что его участие в мероприятии больше не требуется, ушел на кухню, что бы отдохнуть от суеты и заняться любимым делом.
Это был уже не первый трактир, открытый духом чревоугодия, и далеко не последний.
"я вам покажу, что такое настоящее искусство готовки".
***
Крупная деревня, почти заслужившая право называться маленьким городом, пылала в огне пожаров. Испуганные пони, жеребцы, кобылы и жеребята, метались по узким улочкам в поисках спасения, но все их усилия оказывались напрасными.
В свете фиолетовой луны, безразлично взирающей на мир с черных небес, мирных граждан Эквестрии мучили и убивали чудовища, сошедшие со страниц детских сказок. Взгляды алых глаз с вертикальными зрачками, вонзались в душу лишая сил для сопротивления, хлопки кожистых крыльев заставляли сердца замирать в страхе, а от вида оскаленных клыков, шерсть на загривках вставала дыбом.
Королевские стражники, среди которых были как земные пони, единороги, так и пегасы, пытались организовать оборону, не жалея себя вцепляясь в жуткого врага... но их было слишком мало. Ночные же пегасы, пользующиеся тенями для внезапных атак, умело орудующие короткими клинками, демонстрировали почти полную невосприимчивость к магическим воздействиям...
...вот высокий статный единорог, подхватив телекинезом бочку с водой, обрушил этот снаряд на спину крылатого хищника, пытавшегося пробраться в еще не охваченный огнем дом. однако, это оказался последний успех отца семейства, вставшего на пути захватчиков.
Из тьмы, разрезая воздух вылетела алая стрела, легко и непринужденно пробившая тело жеребца насквозь. Всхрапнув и встав на дыбы, волшебник из последних сил швырнул в нападающего крупный камень, а затем был опрокинут на землю уже казалось побежденным противником.
Ночной пегас же, скалясь в безумной улыбке и сверкая алыми голодными глазами, едва ли не хохотал над потугами своей жертвы освободиться.
– о Селестия...
– Произнесли непослушные губы единорога.
Хищник же распахнул пасть и в следующую секунду вонзил клыки в шею жеребца...
...лучи рассветного солнца, осветили обгорелые остовы домов и трупы их хозяев, разбросанные по улицам и застывшие в нелепых позах. Нападавшие ушли, забрав с собой жеребят, оставив после себя только смерть и разрушение. Бойцов стражи, прибывших на место сражения через несколько часов, мутило от омерзения, трясло от злобы и ужаса, а на глазах наворачивались слезы, стоило только представить мучения, через которые пришлось пройти жителям поселения.
Если жеребцов монстры просто убивали и выпивали, то на телах кобыл легко было заметить многочисленные следы насилия, в искаженные мордочки было больно даже смотреть.
– дайте мне только добраться до этих тварей.
– Процедил сквозь сжатые зубы командир отряда, глядя за тем как его подчиненные снимают с перевернутой бочки изуродованное тело молодой единорожки, у которой были сломан рог и оторван хвост.
Внезапный крик, раздавшийся с соседней улочки, в котором слились боль, отчаяние и ненависть, заставил вздрогнуть всех, кто его услышал. Через несколько секунд быстрого бега, взглядам стражников предстала печальная картина: недавно поступивший на службу розовый земной пони, отбросив шлем и оружие в сторону, сидел на земле и подвывая на одной ноте, прижимал к груди совсем еще юную кобылку. Из невнятных бормотаний, которые выдавил из себя несчастный, удалось понять что в этой деревне жили его родственники.