Дискорд однажды - Дискорд навсегда
Шрифт:
В замен ты получишь то чего в теле нет!
А что же еще получить мог бы я!
Толпы обожанье, пустые слова!
Здесь таких как я не счесть, грифоны выжаты и сломлены.
Совесть продана и честь, дураками все заполнено.
Никуда себя не деть, я - дитя меча и молота.
И рожден чтоб умереть, под топорами двухголовыми!
(Черный обелиск).
Концерт продолжался до глубокой ночи, когда поклонники уже начали валиться с лап от усталости и сорвали свои голоса. Распрощавшись с публикой, дух тщеславия уже собирался отправиться в свои апартаменты, что бы отдохнуть
– с тобой хочет говорить хозяин.
– Сухо произнесла вира и не дожидаясь реакции развернулась спиной.
– Поторопись.
– Руно может подождать и до утра, когда я отосплюсь и... протрезвею.
– Попытался отвязаться от кобылы грифон, которому крайне не хотелось портить себе настроение, разговором с этим вечно чем-то недовольным единорогом.
– я сказала "хозяин".
– Пони повернула голову и хищно сверкнула глазами.
– Ты ведь не хочешь расстраивать своего благодетеля?
Нервно сглотнув, словно наяву ощутив острое лезвие у своего горла, (где уже имелся один глубокий шрам, из-за которого голос стал несколько более грубым), крылатый хищник кивнул и сипло прошипел:
– уже лечу.
***
Виру раздражала необходимость исполнять роль няньки для самовлюбленного музыканта, который только и умел что дергаться на сцене да исторгать из горла невразумительные звуки, по нелепой ошибке считающиеся пением. Однако, при всей своей нелюбви к Диву, она не могла ослушаться приказа, в особенности отданного... им.
При одном только воспоминании о том разговоре и последовавшей за ним ночи, внизу живота становилось жарко а крылья сами собой распахивались во всю ширь. Не помогали ни тренировки, ни самодисциплина, и лишь закаленная воля позволяла не отвлекаться на собственные желания.
Проводив подопечного в кабинет Голдена Руно, ночная пегаска привычно юркнула в тень, надеясь на то что на этот раз ее не попросят выйти за дверь. Взгляд золотых глаз с вертикальными зрачками, похожими на разломы в черную бездну, насмешливо скользнул по крылатой пони, заставив табуны мурашек пробежаться по коже.
– проходи, друг мой, присаживайся.
– Сидящий в глубоком мягком кресле немолодой единорог, копытом указал на стул напротив себя, поставленный перед письменным столом.
– Хочешь вина, может быть чего ни будь пожевать? Недавно прибыла партия яблочного сидра, прямо из Эквестрии... или может быть позвать грифоншу или кобылку?
От приторного дружелюбия сквозившего в голосе Дискорда, занимающего тело своего жреца, буквально сводило зубы. Попав в подобную ситуацию, даже самый недалекий кретин, начал бы подозревать нечто нехорошее, что ему приготовил бог пороков.
Ловя острыми ушами каждый звук, Вира старалась даже не шевелиться и дышала через раз. Не так уж и часто ей доводилось лично встречаться с хозяином, тем ценнее для кобылы были эти минуты.
– благодарю, господин, не стоит утруждаться.
– Див все же занял предложенное место, всем своим видом выдавая охватившее его напряжение.
– Могу я узнать причину,
– для воплощения порока, ты слишком скучный.
– Разочарованно заявил единорог.
– Хочешь сразу перейти к делу? Хорошо.
Рог жеребца сверкнул и на столе появился свиток, скрученный в тугую трубку.
– разверни.
– Прозвучал властный приказ, которому было нельзя не подчиниться.
Грифон осторожно развернул широкий лист бумаги и держа его перед собой, тем самым отгораживаясь от взгляда золотых глаз, стал с преувеличенным интересом разглядывать картинку.
Вира, поддавшись любопытству, вылезла из тени и расправив крылья для большей устойчивости, приподнялась на задних ногах. Оказалось что в лапах духа тщеславия, находился плакат с изображением величественного здания, над которым находилась надпись: "Открытие большого Кантерлотского театра!".
– Селестия решила наладить отношения с соседями, для чего устроила в своей столице подготовку к грандиозному мероприятию.
– Дав подчиненным насладиться рисунком художника, заговорил Дискорд.
– Приглашения отправлены правителям малых стран пони, а так же грифонам, что учитывая ксенофобию принцессы, является настоящим подвигом. Дабы показать уровень своей культуры, делегации прибудут в столицу Эквестрии вместе со своими актерами, музыкантами, придворными фокусниками и прочими шутами, которым предстоит показать свои таланты на сцене нового театра.
– Я должен отправиться туда?
– Догадался Див.
– Именно... но я позвал тебя нетолько для того, что бы обрадовать этой новостью.
– Рог единорога еще раз сверкнул и на столе появился лист вырванный из записной книги, исписанный мелким шрифтом.
– Правители будут присутствовать на концерте в обязательном порядке, в том числе и хозяйка мероприятия. Ты должен будешь исполнить особую песню, которая затронет струны души принцессы дня, чем подтолкнет к более активным действиям.
Зловещая улыбка растянула губы жеребца, обнажая ровные белые зубы.
– а меня не...?
– Дух тщеславия провел когтем по шее, рядом с шрамом, чем вызвал пренебрежительный фырк ночной пегаски.
– не должны, ведь члены делегаций будут обладать определенной неприкосновенностью.
– Взгляд золотых глаз стал насмешливым.
– Но будь уверен, что при плохом исходе, сможешь переродиться в своем потомке.
Это обещание нетолько не успокоило, но казалось заставило грифона нервничать еще сильнее. Получив разрешение уйти, он подхватил со стола листок, на котором был записан текст новой песни, после чего практически телепортировался за дверь.
– подойди.
– Позвал летунью бог пороков.
Дух безжалостности подошла к столу и встав на задние ноги, передними копытцами оперлась на столешницу.
Наклонившись вперед, жеребец вытянул правое переднее копыто и ласково погладил подчиненную по щеке, чем вызвал довольное урчание.
– ты отправишься вместе с Дивом и проследишь, что бы он не нарушал правил приличий.
– Золотые глаза стали сиять ярче, завораживая своим видом и подавляя волю к сопротивлению.
– Назначь себе замену на время путешествия.