Диспансеризация у Дона Скелетона. Школьные байки
Шрифт:
Все сначала подумали, что это конец света, такая была страшная. А Макар и говорит:
– Ну какой конец света в бассейне? Он же на автономном генераторе. Переключил рубильник, и концу света – конец.
Папа у Макара на колбасном заводе главным энергетиком работал, поэтому Макар в концах света кое-что понимал.
Кикимора сильно бассейну не мешала: если кого и утаскивала на глубину, то делала это быстро и без шума. Человек просто исчезал: ни крови, ни кишков, оставался только ключик от шкафчика и справка с анализом на энтеробиоз.
А клиентов у фитнес-клуба меньше не становилось. Бассейн продолжал работать: раз абонементы раскупили,
Да и Кикимора после очередного похищения на время пропадала – в бане при бассейне парилась или в спортзале на батуте прыгала. Никого не трогала. Тихонечко так. Её даже бояться переставали. А она по новой в омут с головой – один пловец минус.
Думали, в бассейне посвободнее станет, если люди пропадают. А абонементы пуще прежнего раскупают, как горячие пирожки с абрикосами. Макар тоже решил записаться: Юлька Звонарёва по всей школе таскается и орёт: «Жиртрест, Жиртрест». Сил уже с ней не хватает. А абонементы закончились.
Поехал тогда Макар на пробную тренировку по футболу в другой район вместо бассейна, а там всё занятие бегать надо. Все два часа. Так убегался, что дальше пробной тренировки дело не пошло. Пришёл домой, бутеров наелся и с футбола на тхэквондо перезаписался. Пришёл на занятие: огромный зал, народу в зале – человек сто, и все в кимоно.
– Положите ногу соседу на плечо, – потребовал сенсей.
Макар посмотрел на соседа слева – Вика-Шпала из параллельного, выше Макара на две головы. Глянул на соседа справа – Идрис из секции «Кикбоксинг для продолжающих». Он хоть Вики-шпалы пониже, а ногу на плечо ему не клади: вообще без ног останешься. Пусть лучше Звонарёва дальше обзывается.
Пришёл домой, а там дедушка с абонементом в бассейн сидит, чай с баранками пьёт. Три дня и три ночи в очереди простоял. А что делать? Нельзя ведь ребёнку совсем без спорта, пропадёт…
Макар даже приободрился. Взял рюкзак с плавками и в бассейн пошёл по новому абонементу. Вот сейчас зайдёт в бассейн Макаром, выйдет – вылитый Ален Делон в молодости. Пусть этой Звонарёвой пусто будет.
В раздевалке переоделся, нырнул в воду и поплыл. Плывёт, плывёт, а навстречу ему – Кикимора. Пасть открыла, кричит что-то, глазами мигает – ну просто страсть, детям такое нельзя показывать. Макар увернулся от Кикиморы и дальше поплыл. А она настырная, не отстаёт, догнала Макара, схватила за руку и говорит:
– Угадай, что я тут делаю?
– Варианта у меня два, – ей Макар отвечает, – или на свидание к Лешему пришла, или хотела на каток попасть, а в бассейне лёд растаял.
– Очень смешно. Вот пойдёшь после бассейна меня до дома провожать, тогда и узнаешь.
Макару неохота Кикимору до дома провожать. Вдруг она живёт далеко, метро закроется, а на такси денег нет. И вообще она не в его вкусе. Решил Макар по-честному отказаться: так, мол, и так, уроки ещё не сделал.
Ополоснулся после хлорки, волосы феном высушил, оделся. Сидит на выходе, Кикимору ждёт. Вышла. В одежде, волосы в косички заплетены – вроде не такая уж и страшная. А как зеркальце достала и накрасилась, так и вовсе никакая не Кикимора, а Юлька Звонарёва собственной персоной. Накладными ресницами подмигивает и говорит ласковым голосом:
– Теперь-то ты понял, Макар, что мне нравишься?
Понял
Людмила Семёновна и Огнедышащий Дракон
Людмила Семёновна терпеть не могла, если кто-нибудь приходил в школу в кофте с капюшоном, на уроке скрипел стулом, мямлил у доски, бегал на перемене, орал на музыке, слишком сильно жал кнопки на информатике, щёлкал ручкой, клал ногу на ногу, писал записки, пулялся бумажками, шептался, переговаривался, спинойповернувшиськдоскечесалпяткусоседу, а хуже всего, если кто-то смеялся и вообще был в хорошем настроении. Честно говоря, Людмила Семёновна вообще не любила, когда кто-нибудь приходил в школу. Она и школу-то не любила.
Чуть что не так – сразу двойку в дневник и родителей вызывает. Родители в школу идти не хотят, они сами учительницу побаиваются. Потому что она похожа на линейку: лупит по самому больному месту и хоть бы что.
Мама Оли Касаткиной была очень смелая и сама записалась на приём к Людмиле Семёновне. Вопросы у мамы были по новой теме. Людмила Семёновна с Олиной мамой очень мило полтора часа беседовала и просила ни о чём не волноваться. Олина мама даже расслабилась. А Людмила Семёновна потом Оле две недели подряд только двойки и тройки ставила. Не важно, выполнено у Оли д/з или нет.
Олина мама на валерьянке, а Людмила Семёновна знай себе посмеивается. Так в раж вошла, что ещё маму Сёмы Петровского вызвала. И заставила её проект писать по 3D-моделированию, потом по проекту вазу на 3D-принтере печатать и книжку клеить. А если мама Петровская всё это за две недели не успеет сделать, то пиши пропало – не быть её Сёме круглым отличником, хоть он и знает по всем предметам больше самой Людмилы Семёновны. Совсем закручинилась мама Петровская и домой пошла, проект писать.
Но тут вдруг случилось непредвиденное.
Мама Серёжи Циркулева взяла и из родительского чата удалилась. Прямо перед Днём учителя. Неслыханная наглость. Людмила Семёновна послала маме Циркулевой повторное приглашение в чат. А мама Циркулева повторное приглашение не принимает и к чату не присоединяется. У Людмилы Семёновны так настроение испортилось, что она даже ночью уснуть не могла. Всё думу думала, как Циркулевым отомстить. И придумала.
Поставила на следующий день Серёже Циркулеву двойки по всем предметам и прямо в электронном дневнике красной ручкой написала:
«Вызываю родителей в школу по причине неуспеваемости, неподобающего внешнего вида, отсутствия дисциплины и вообще полного безобразия».
– Может, не надо? – вздыхал Серёжа после уроков возле учительского стола.
– Ещё как надо. Совсем распустились. Чтоб завтра же в школу с родителями пришёл.
Утром Людмила Семёновна шла на работу в приподнятом настроении. Впервые за последнее время. Ух, и устроит она сегодня этим Циркулевым перед Днём учителя! А то совсем расслабились.