Дисперсия лояльности
Шрифт:
Парень легко поднял тяжелый чемодан, сумку и быстро вернулся к машине.
– Ну что ты замерла? Иди быстрее.
«Волга», разбрызгивая потоки воды, стремительно двигалась по новому проспекту. Нелли благодарила Провидение за такой щедрый подарок. Ее все еще трясло от холода, согреться в промокшей одежде не удавалось. Она посматривала на размытые пятна огней за окном.
– Ты навсегда вернулась? – Слава глянул на Нелли и снова перевел взгляд на дорогу.
– Да, я вернулась, буду работу искать.
– Я рад тебя снова видеть.
– Извини, мне сейчас не до чего.
Машина въехала в старый район, застроенный деревянными домами. Пейзаж превратился в истинно деревенский. Колеса заскользили по размытой грунтовке. Машина остановилась перед крепким пятистенком, крытом новым железом.
– Ой, Слава, даже не знаю как тебя и благодарить.
– Знаешь, милая, знаешь.
– Но я…
– Да, ты устала, промокла…
– Не в этом дело. Я…
– Пошли ко мне. Я теперь один живу.
Глаза девушки задумчиво вспыхнули.
«Ну проведу я с ним эту ночь, и что такого. Да и мать все равно не знает, что я вернулась.»
Слава принял молчание за согласие и проехав еще метров сто, загнал «Волгу» во двор своего дома.
Парень отправился на кухню, но перед этим завернул в гостиную и включил проигрыватель. Старый фокстрот «Брызги шампанского» поскрипывая и пришепётывая заструился вдоль пахнущих деревом стен, чистых накрахмаленных занавесок, забрался под стол, покрытой скатертью с кистями. Виниловая пластинка слегка подрагивала, воссоздавая чудесную мелодию. Нелли вслушалась в звуки музыки, улыбнулась уголками губ и даже начала напевать.
– Та-та-та, та-та, та-та-та…
Все неприятности растворились, нервы улеглись и даже чертенята, жаждавшие мести Виктору, угомонились. То, как он себя повел, когда узнал об увольнении, было обидным. А еще обиднее было его сегодняшнее поведение. Но теперь кроме обиды в душе зашевелилось что-то еще, нечто важное. Только она пока не поняла, что это такое.
Слава налил в бокал вина. Поставил на стол тарелку с сыром и ветчиной, коробку шоколада. Нелли выпила залпом. Слава налил еще, а она повторила. Задумчиво сжевала нарезку с тарелки, потянулась к шоколаду, но передумала. Нелли положила на мощные мужские плечи озябшие ладони и потянула парня на себя.
– Раз, два, три… раз, два, три…
Легкие шаги босых ног не совпали с тяжелыми мужскими. Слава неловко поцеловал ее в висок, а затем более уверено отвел мокрые волосы и коснулся губами шеи.
– Слава, от твоих поцелуев и вина у меня закружилась голова.
– Значит нужно прилечь.
– Ах!
– Да и мокрое платье давно пора снять.
Музыка отозвалась всплесками страсти в растревоженном сердце. Нелли дала теплым сильным рукам раздеть себя, подалась вперед, подставляя тело чуть шероховатым губам, нежно и бережно целующим ее. Она прикрыла в истоме веки. Он начал медленно, очень медленно – легкие касания, прикосновения, поглаживания. И вот когда Нелли расслабилась и забылась, Слава изменил тактику. Теперь темп стал безумным, неистовым, поглощающим. Нелли начала громко постанывать.
– Шлюха! Тварь! – дикие вопли заглушили звуки музыки и громкий звон разбитого стекла.
Слава перевернул Нелли на живот, приподнял
– Шлюха! Гадина! Ты с этим… Шлюха! – Виктор старался протиснуться в разбитый проем окна.
Слава блаженно улыбнулся, как ни в чем не бывало, сел на кровати и воззрился на порезанного осколками стекла бывшего друга детства, застрявшего в разбитом окне.
12
В день, на который была назначена свадьба Глеба и Татьяны, почти все актеры театра-студии «Молодость» собрались в большой квартире Бурдиных на Тверской улице в центре Москвы. Молодые люди сдвинули столы, накрыли их огромной скатертью, расставили тарелки с закусками и салатами. Стульев всем гостям не хватило, их пришлось позаимствовать у соседей. Кто-то включил музыку и регулярно менял пластинки для создания атмосферы праздника.
Раз два туфли надень-ка,
Как тебе не стыдно спать!
Славная милая смешная Енька
Нас приглашает танцевать…
Веселая музыка громко разносилась по квартире и вылетала в открытое окно на московскую улицу.
Скоро улица нам тесной стала,
Целый город пробудили мы от сна.
И так задорно в небесах плясала
Еньку вместе с нами до утра луна…
Молодые люди, одетые празднично, громко подпевали популярную песенку, а некоторые пританцовывали в такт. Девушки покачивали высоко взбитыми по последней моде прическами и соревновались у кого пышнее юбка. Парни щеголяли в безумно зауженных брюках-дудочках.
Наконец в дверях появились молодожены и их сопровождение. Все зааплодировали и начали наперебой поздравлять. Рошина выглядела несколько растерянной. Простое белое, шелковое платье плохо сидело и никак не шло ей к лицу. Но курчавые волосы, огромные выразительные глаза и румянец на пухлых щеках очень выгодно дополняли образ невесты. Глеб щеголял в элегантном костюме – узком, облегавшем его высокую фигуру. А из ботинок виднелись носки красного цвета, что считалось последним «писком моды». Синие глаза смотрели с некоторой тревогой и усталостью, а аристократическая осанка и приятные манеры дополняли образ настоящего сказочного принца-жениха. Все девушки единогласно признали его неотразимым, и многие со вздохом отозвались о том, что теперь Глеб Светлов больше не свободен.
Гости разместились за столом. Во главе, как и водится на свадьбах, посадили новобрачных. Надо сказать, ни родители жениха, ни родители невесты не присутствовали на этом празднике, что вызвало некоторое недоумение среди приглашенных. Но это никак не отразилось на оживленной атмосфере происходящего. Кто-то из гостей с громким хлопком открыл бутылку шампанского и стал наливать пенящееся вино в бокалы. Гости за столом, весело переговариваясь, тоже потянулись к бутылкам с игристым вином.
Конец ознакомительного фрагмента.