Дистанция. Completion
Шрифт:
– Ты извини ее, – вклинился в разговор Джон. – Просто у Клэр последнее время проблемы на работе, вот она и брызжет ядом во всех подряд. Я Джон Герард, приятно познакомиться, – парень протянул мне руку и улыбнулся.
Я с удовольствием ответила рукопожатием. Клэр же, сверкнув глазами, зло ответила обидчику:
– Я уже не первый год работаю здесь. Поэтому глупо новичкам, продержавшимся без году неделю, открывать рот на больших девочек!
– Работаешь не первый год и все прозябаешь младшим специалистом, – парировал Джон. – Да ты талантище!
Глаза Клэр налились красным, она плотно сжала зубы и прошипела:
– Вы еще пожалеете об этом. Оба!
Резко развернувшись, Клэр стремительно покинула офис.
– Мда, за время моего отсутствия, видимо, мало, что поменялось, –
– Не бери в голову. Она всегда немного на взводе, – заметил Джон, кивая в сторону скрывшейся Клэр. – Я рад, что наш коллектив пополнился тобой. Будет хоть с кем поболтать в перерыве.
На этом наше общение с Джоном в тот день было завершено, ибо мы оба погрузились в рутинную бумажную работу, которая заняла все наше рабочее время и мысли. Надо сказать, что разбирать бумажки мне совершенно не нравилось, не представляю, как люди целыми днями просиживают в бухгалтерии или отделе кадров, копаясь в ворохе макулатуры. Такой вид деятельности однозначно не для меня, уже через полчаса корпения над документами меня начинает клонить в сон, мысли и буквы путаются, глаза потихоньку закрываются, а мозг отказывается понимать содержимое бумаг. О таком свойстве своего организма я узнала лишь на работе. Удивительно, но во время учебы изучение чего-то нового, а также походы на лекции не вызывали у меня подобной реакции. Я могла часами проводить за учебниками в изучении предметов. А при штудировании литературы по магии меня не то чтобы не клонило в сон, напротив, я могла не спать, перебирая заклинания и эзотерические законы всю ночь напролет. Видимо, мой мозг воспринимает лишь ту информацию, которая ему интересна и необходима, поэтому первый рабочий день после выхода из комы дался мне с трудом, впрочем, как и все последующие.
Работа не приносила совершенно никакого удовольствия. Все, что мне поручали, я, конечно, выполняла, и, как правило, это получалось неплохо, поскольку миссис Эванс периодически хвалила меня, чем вызывала бешенство Клэр. Но все это было мне настолько неинтересно, что каждое утро перед выходом из дома хотелось выть. Чувство, что я создана для чего-то большего, более интересного и важного, не только не покинуло меня после выздоровления, но и усилилось в разы.
Я даже всерьез стала подумывать об увольнении. Однако родители, которые безумно радовались моей работе, и слышать ничего не хотели о смене вида деятельности. Однажды я обмолвилась маме, что хотела бы заниматься более творческой деятельностью, на что тут же получила весьма однозначный ответ.
– Кристен! Не могу поверить своим ушам! Окончить на отлично лучший мичиганский университет, попасть в такую компанию и вдруг все бросить? – причитала мать. – В наше время это просто безумие, когда столько людей безработных! О чем ты только думаешь?
Мнение матери полностью разделял и отец. Они и слушать не хотели никакие мои доводы. Все повторялось, как и во время моего поступления в вуз, ведь именно родители настояли тогда на том, что мне стоит учиться на юридическом, хотя одно слово «юриспруденция» наводит на меня смертную тоску, но тогда я поддалась их давлению. Теперь же делать этого не хотелось. Кроме того, родители не отставали от меня по поводу Майкла. Они давно мысленно поженили нас, ведь знали, что я ему нравлюсь, дружили мы с детства, да и парень он что надо. Они негодовали, как можно так разбрасываться женихами, ведь я держала Майкла на расстоянии, общаясь с ним исключительно как с другом, пусть и самым лучшим и единственным, но все-таки просто как с другом.
Мне стало казаться, что я проживаю не свою жизнь, а чужую, ибо в ней действую не по своей воле и желанию, а так, как того требуют родители, обстоятельства, общество и т.д. Но ведь это путь в никуда. Может, как раз поэтому я ощущала себя такой несчастной?
Рубить с плеча и резко уходить с работы я не стала, а решила выждать время, в течение которого надеялась найти свой путь. Я верила, что вот-вот что-то должно произойти, что-то, что изменит всю мою жизнь и добавит в нее красок, заставит улыбаться и жить полноценно. Однако время шло, а в моем мире так ничего и не менялось…
Успехов в магии тоже не было, ибо все, что
Несколько раз я встречалась с экстрасенсами, находила их на форумах в интернете, чтобы обменяться опытом, а также узнать, что делать дальше и есть ли во мне хоть какие-то неординарные способности. Хотелось понять, как они работают, поговорить по душам об их талантах и способностях, чтобы лучше разобраться в себе. Однако в большинстве своем эти люди оказывались больше бизнесменами, чем магами, зарабатывающими деньги, обманывая несведущих в эзотерике людей, обращающихся к ним за помощью. Но однажды мне удалось попасть к настоящей ведунье. Записалась к ней на сеанс, чтобы проверить, может ли она помочь мне или ее тоже стоит включить в команду шарлатанов.
К моему удивлению, ведьма не использовала никаких антуражных атрибутов в работе, как то: черные занавески, приглушенный свет, черепа и немыслимые фигурки сатаны, расставленные по комнате, как это делали ее коллеги по цеху, чтобы добавить загадочности. Женщина приняла меня в своем кабинете, который выглядел как вполне обычный среднестатистический офис небольших размеров. По центру стоял стол, во главе которого села колдунья, а рядом 2 стула для посетителей.
Представившись Хелен, женщина села и предложила мне стул. Пока я садилась, смогла оглядеться: помимо стола убранство комнаты составляли большой стеллаж, на котором покоились папки, какие-то коробки и ворох бумаг, невысокий комод, а также крошечный уютный кожаный диван, предназначавшийся, видимо, для отдыха ведуньи между сеансами. Помещение казалось довольно светлым, но окна были плотно закрыты жалюзи. Вся мебель была современной и стильной, подобрана со вкусом, поэтому находиться в кабинете было довольно уютно.
Из всех магических атрибутов Хелен положила на стол несколько черных свечей и коробок спичек, после чего обратилась ко мне:
– Так что тебя ко мне привело?
Взгляд ее абсолютно черных глаз пронизывал насквозь, пугал своей мрачностью иглубиной. Казалось, что ведьма видит меня насквозь, читает мои мысли и может повелевать моим сознанием. Ощущение, надо сказать, не из приятных, словно тебя выворачивают наизнанку, видя все твое внутреннее содержание. Я даже на несколько секунд забыла, зачем пришла к ней, и потеряла способность говорить. Хелен тем временем спокойно ждала.
Выглядела она как обычная женщина, если бы не черный маникюр, темная одежда: кожаные брюки и косуха, а также коротко остриженные смоляные волосы, то ее можно было бы назвать довольно симпатичной теткой лет 50—55. Не знаю, в каком виде она появляется в обычной жизни, когда не ведет приемы, но в таком облике ее невозможно не заметить и не испугаться. Пауза после ее вопроса затягивалась, становилось неловко, и я почувствовала, как неприятный холодок страха пробежал по позвоночнику.
Внезапно Хелен, видимо, надоело испепелять меня взглядом, потому что она отвела глаза и улыбнулась. Эта улыбка развеяла весь ее образ страшной злобной ведьмы, и я с облегчением увидела, что передо мной довольно милая женщина, пусть и обладающая какими-то способностями, но совершенно обыкновенная.
– Давай только не будем меня бояться! – сказала она улыбаясь. – Я не кусаюсь! Я тоже человек, как и ты. Просто могу помочь. Так с чем пришла-то? Не знаешь, как жить после возвращения?
– Возвращения? – повторила я, чувствуя, как внутри что-то неприятно похолодело.
– Сейчас я тебя посмотрю, – сказала ведьма, зажигая свечу длинной, словно карандаш, спичкой.
Она поднесла свечку к глазам и посмотрела на меня сквозь пламя.
– Хм…Интересненько тут у нас, – начала Хелен. – Ты ведь пришла, чтоб я сказала:«Бросай все, живи сердцем»? Ты и без меня знаешь, что тебе делать, недаром же тебя по голове-то стукнули, чтоб мозги на место встали. А ты опять: не знаю, не понимаю…