Дистанция
Шрифт:
Дети сейчас бережно относятся друг к другу, возможно, это катастрофическая идея, но Сиенна им доверяет, поэтому мы им тоже доверяем. Я имею в виду, что мне осталось несколько недель до того, чтобы стать чемпионом мира. Конечно, я смогу справиться с несколькими шумными ребятишками, верно?
Я был на месте многих из них, и, судя по тому, что сказал мне Грейсон, у этих детей дерьмовое воспитание. Что наводит меня на блестящую идею. Пока все дети собирают вещи, чтобы уехать, я направляюсь прямиком к Пауле и Сиенне, которые увлеченно болтают. Прерываю их кашлем.
— Привет, Келлер, — говорит Паула, кладя руку мне на предплечье.
Борясь
О, через минуту ты перестанешь смеяться, принцесса.
— Так, я тут подумал, — говорю я, стараясь держаться на некотором расстоянии от Полы. Сиенна все еще забавляется, наблюдая за происходящим. — Я провожу двухнедельную вечернюю тренировку со своим фондом Street Champs. Он создан для того, чтобы отвлечь детей от уличных драк и направить их на обучение боксу. Я думаю, мы могли бы связаться с вашей организацией и взять любого из ваших детей, кто может быть заинтересован в присоединении. Очевидно, что это абсолютно бесплатно, и дети могут продолжать работать сколько угодно долго. Я рад, что они могут использовать этот спортзал как второй дом, если захотят. Если мы можем чем-то помочь, просто дайте нам знать. Грейсон уладит все детали, если это то, что вас заинтересует.
Паула взвизгивает от возбуждения, которого достаточно, чтобы пронзить мои барабанные перепонки, и я вздрагиваю от шума. В следующую минуту она обвивает руками мой торс. Я стою там, как статуя, глядя вниз на ее серый пучок, затем на Сиенну, моими глазами умоляя ее убрать эту женщину. Я тихо кашляю, чтобы привлечь внимание Полы. Я хочу, чтобы ко мне привязалась только одна женщина, а она стоит там и ухмыляется, не предлагая никакой помощи.
Отпрыгнув от меня, Паула поправляет топ.
— О, извини, я немного погорячилась. Да! Конечно! Все это звучит фантастически. Сиенна, ты не против связаться с Грейсоном, чтобы организовать для меня более мелкие детали, пожалуйста?
— Нет, все в порядке, Паула. Сиенна может иметь дело со мной напрямую. В конце концов, это моя благотворительная организация. Я всегда могу найти для нее время. — я резко оборвал ее.
— Ах да, ладно. Спасибо. — она бросает взгляд на Сиенну, но та лишь продолжает пялиться на нас с открытым ртом, как будто у нас с Паулой две головы. Пожилая женщина убегает, крича детям, чтобы они поторапливались.
Я крадучись направляюсь к Сиенне, которая застыла на месте, уставившись на меня.
— Келлер, я… я не знаю, как тебя отблагодарить за предложение помощи. В последнее время у нас были большие проблемы с составлением для них обычного расписания. Для некоторых из этих детей это полностью изменит правила игры, — говорит она.
— Все в порядке, — шучу я, наклоняя голову к ее шее. — Никуда не уходи. Нам нужно поговорить, — шепчу я ей на ухо. Я слышу, как у нее перехватывает дыхание, когда я говорю.
Двадцать минут спустя спортзал наконец опустел. Грейсон ушел, даже не поговорив со мной. Он зол, так что я оставлю его в покое. Лука ушел, пока я отлучился в офис с Сиенной. Итак, наконец-то мы остались вдвоем.
Уже поздно, единственный свет исходит от теплых подвесных промышленных светильников. Нет ничего лучше, чем пустой тренажерный зал, в котором можно расслабиться. Никаких отвлекающих факторов, никакого шума, только я и боксерская груша.
Сиенна лежит на коврике, листая на своем телефоне. Она в медленном ритме толкает боксерскую грушу над головой, позволяя ей раскачиваться взад-вперед над ней, как маятнику. Она всегда кажется такой на взводе. Приятно видеть ее расслабленной на этот раз. Я остаюсь спрятанным в тени за рингом, наблюдая за ней. Она излучает красоту, ее кожа слегка покрыта потом после сегодняшней тренировки. Я направляюсь к ней, наши взгляды встречаются, но она не делает попытки пошевелиться. Боксерский мешок все еще болтается у нее над головой.
— На колени, — приказываю я, уже возбуждаясь от одного ее вида; освобождение на грани весь день. Если я продержусь больше пяти минут, это будет чудо. Теперь она без колебаний убирает боксерскую грушу от своего лица и встает на колени. Она проводит языком по губе, боксерская груша раскачивается в воздухе позади нее.
Черт, уложись в эти три минуты.
Ее блестящие губы выглядят готовыми к траху, все еще накрашенные бордовым блеском, который я хочу нанести на свой член. Я срываю с себя шорты и хватаю свой пульсирующий член, потирая его вверх-вниз.
— Сними свитер, детка. Я хочу, чтобы все было видно, пока я трахаю твой рот.
Она быстро стягивает свитер через голову и сбрасывает свой спортивный бюстгальтер, отчего ее упругие сиськи подпрыгивают, а розовые соски уже торчат. Я остаюсь на месте, мои руки теперь на бедрах, а с моего возбужденного члена капает предъякулят.
— На четвереньках ползи ко мне.
— Правда? — она закатывает глаза. Она на самом деле закатывает свои гребаные глаза, глядя на меня.
Пригвоздив ее к месту своим взглядом, я даю ей ответ. Я смертельно серьезен. Словно понимая, что мы делаем, все еще стоя на коленях, она опирается на левое бедро и стягивает леггинсы с задницы, при этом раздвигая ноги, открывая мне полный вид на ее идеальную киску, блестящую от возбуждения. Перекидывая ноги назад, теперь полностью обнаженная, она медленно подползает ко мне, облизывая губы. Моя развратная богиня. Подойдя ко мне, она снова встает на колени, не сводя глаз с моего члена.
— Хорошая девочка, — хрипло произношу я, поглаживая ее по лицу, ее язык облизывает мой большой палец, когда он обводит ее нижнюю губу.
— Соси его.
Ее глаза мерцают от желания. Мы не обмениваемся ни словом, когда она открывает рот и обхватывает им член, посасывая и перекатывая языком. Господи Иисусе, это похоже на рай.
Она продолжает входить все глубже и глубже, вплоть до основания, ее глаза слезятся, но она продолжает, ее изящные пальчики обхватывают и поглаживают мои яйца, когда она набирает темп. Каждый нерв в моем теле напряжен, вены на шее почти лопаются от напряжения.
— Черт возьми, Сиенна, ты великолепна, — рычу я, едва сдерживая стон.
Я не хочу кончать ей в рот. Если я и сделаю это, то только в ее идеально тугую маленькую киску. Я оборачиваю ее конский хвост вокруг своей руки и стаскиваю с себя.
— Келлер, ты нужен мне внутри. — она отчаянно умоляет.
Я не теряю времени, наблюдая за покачиванием боксерской груши позади нас, прикованный к потолку. Это наводит меня на мысль, на предел моих фантазий.
— Повернись, обхвати грушу руками и верни свою задницу ко мне, — требую я.