Дитё. Двойной удар
Шрифт:
— Спасибо, Мустафа-абый. Обслуживание было выше всяких похвал. Вот вам за старания, — подкинул я полузолотой. Не от благодарности, а мне еще раз захотелось посмотреть на фокус с исчезновением. Видимо, это была фишка корчмаря, потому как он не сдвинулся. Даже не пошевелился, но монета пропала, не долетев до земли.
«Ловко», — мысленно восхитился я, заметив, как пошевелился широкий рукав халата. У хозяина корчмы была «быстрая рука».
Кивнув на прощанье, я развернул Рыжика и ударил пятками по бокам.
Через
Чтобы добраться до бывшей столицы Крымского ханства, как и сообщил Мустафа, мне потребовалось два дня. В этот раз я не заезжал в следующую корчму, хотя одна попалась, а ночевал под открытым небом. Среди моего скарба был трехлитровый медный котелок, так что путь был беспроблемный. Пищу было на чем готовить.
Мысль добраться до местной столицы незаметно я отбросил после некоторых размышлений. Всегда есть шанс, что тебя заметит какой-нибудь пастушок и задумается, что этот воин крадется. Нет, ехал я открыто. Нагло.
За все время пути мне часто встречались путники, ехавшие в ту же сторону или навстречу. Это были или крестьяне на больших арбах, или десятки воинов в патруле, или сопровождающие важных персон. Крестьяне мне раскланивались, воины задумчиво провожали глазами. Один раз навстречу попался длинный караван.
К обеду второго дня, когда я взобрался на вершину очередного холма, по которому пробегала дорога, то замер в восхищении. В этом мире я уже девятый месяц, да что там, десятый пошел, а видел только кочевья с юртами да два небольших селения с каменными домами. Тут же, окруженный высокой крепостной стеной, со своими минаретами и… церковью?! высился средневековый город. Восточный, но все же.
— Интересно, до наших времен хоть что-нибудь сохранилось? Или археологи ползают да черепки собирают? — пробормотал я минут через десять, когда вдосталь налюбовался на белоснежный город — все дома и стены там были окрашены в белый цвет, наверное, известкой — и, чмокнув губами, тронул поводья. Мы стали спускаться с холма. До ворот, через которые лился человеческий поток, оставалось пара километров.
Десяток стражников стоял в створках, исполняя контрольно-пропускной режим.
— Блокпост недоделанный, — буркнул я, с интересом наблюдая за их работой. — Как нищие омоновцы работают.
В своей легенде я был уверен. Проверку она прошла, к тому же тут больше смотрят на поведение, чем на документ. Да и какому беглому рабу придет в голову пробраться в город в одежде с чужого плеча?
Десятник сразу определил, кто я, и уверенно поднял руку, приказывая остановиться. От выезжающей из города арбы, которую потрошили пятеро воинов, отделились трое и подошли ко мне, окружая.
«Что-то больно они резвые. Может, местечковый план „Перехват“?» — задумался я.
В это время десятник, спросил:
— По какой причине господин желает
Однако я сам сломал его тон. Подбросив золотой на ладони, я небрежно ответил:
— Боярин Красновский желает прикупить себе рабов на вашем рынке. Я думаю, такой великий воин, как вы, десятник, должен понимать, что знатному боярину никак без челяди?
— Это так, боярин, — слегка поклонившись, ответил десятник, жадно глядя на монету, мелькавшую между моих пальцев. — Но мне нужно вас зарегистрировать.
— Боярин Красновский. Выкупился из плена у мурзы Раиф-оглы. Направляюсь домой.
— Тамга? — протянул руку десятник.
Отдав ему тамгу, я проследил, как он придирчиво осмотрел ее, после чего, удовлетворительно кивнув, вернул. Проверка прошла штатно. По вензелям легко можно было определить, что эта тамга с печатью именно этого мурзы.
— Мне будет приятно, если столь славные воины выпьют за мое здоровье, — подбросил я монетку. К сожалению, десятник столь выдающимися данными, как корчмарь Мустафа, не обладал, но желтый кружок все равно исчез в складках его одеяния.
— Может, благородному господину посоветовать, где лучше всего остановиться? — еще ниже поклонившись, спросил десятник. Вот что сила денег творит.
— Было бы неплохо. — Теперь у меня между пальцев замелькала серебряная монета.
— Для богатых господ, не мусульман, есть гостиница. Ею владеет грек Мустафа.
«Еще один Мустафа, — мысленно хмыкнул я, внимательно слушая десятника. — Кстати, слово гостиница он сказал на португальском».
У меня уже было разведанное место для жилья, тот же родственник корчмаря, но я все равно сделал вид, что меня заинтересовал рассказ десятника. Отблагодарив его монетой, я тронул поводья, въезжая в город.
Улицы города были пыльными, однако смрада, которым так пугают историки, не чувствовалось, а когда я заметил повозку, вывозящую мусор и навоз, то понял, что жители города заботятся о чистоте.
Городок мне понравился, узкие кривые улицы, минареты, встречались и трехэтажки. Отъехав на сто метров от ворот и завернув за ближайший угол, я свистом привлек к себе внимание стайки мальчишек.
— Кто монетку заработать хочет? — спросил я.
Детишки разом закричали, подняв руки.
— Мне нужен постоялый двор Асфата.
— Я знаю, — вышел вперед крепкий паренек лет двенадцати. Одет он был в мусульманскую шапочку и бело-серое одеяние до пят. Обуви не было.
— Веди, — кивнул я.
Пока мы неторопливо шествовали, я как бы ненароком поинтересовался, что случилось в городе. Почему стражники на воротах так усердно работают.
— Восстание рабов, — пожал плечами мальчишка.
«М-да, не вовремя я сюда заявился. Хотя можно на этом восстании снять все сливки. А что? Хорошая идея. Нужно ее обдумать и узнать цену за восставших рабов».