Дитё
Шрифт:
Поев со всеми спецэффектами вроде отрыгивания и демонстративных выплевываний не понравившихся кусков бифштекса, я встал и направился к портье, вытирая на ходу рот рукой.
– Я хотел бы узнать насчет оплаты за номер и ресторан.
– Да, конечно, мистер Тернер. Вот, пожалуйста! – развернул он ко мне монитор компьютера. После чего добавил: – Мы стучались к вам, но вы ругались матом и посылали куда-то. извините, я не понял.
«Во б…я, ну ни х… себе, это же сколько денег?! Крепко же я влетел!»
– А почему стучались? – спросил
– Наш сотрудник не взял с вас денег за проживание, а у нас стопроцентная предоплата.
– Ясно, спасибо, я через час выселяюсь, приготовьте полный счет.
– Хорошо, мистер Тернер, будет сделано.
Отойдя от стойки, я подошел к лифту и встал рядом с дамочкой, которая что-то выговаривала своему мужу. В этой даме узнал ту, что бросала на меня самые злобные взгляды, когда я вносил диссонанс в их светское общество в ресторане. Подойдя, прислушался:
– …это просто невозможно, Генри, мало того что этот… этот… не умеющий вести себя в обществе молодой человек испортил мне весь аппетит, так еще и хлеб оказался пережаренный, это справедливо, по-твоему?! Я решила, мы будем подавать иск на отель!
Тут она заметила меня и замолчала, брезгливо сощурившись. После чего заговорила на французском, отвернувшись от меня:
– И еще этот твой новый партнер уехал в Россию, а если он договорится с этими дикими отвратительными русскими? И вся прибыль уйдет к нему?
В это время створки лифта открылись, выпустив из него постояльцев и впустив нас.
«Отвратительные русские? Ты, коза старая, еще не знаешь, какими мы можем быть отвратительными!»
Как только дверцы закрылись, и мы втроем поехали наверх, я дал волю своему желудку от распиравших его газов.
После того как эхо перестало скакать по стенкам, а дама из красного цвета стала медленно зеленеть, я весело сказал, ни к кому не обращаясь:
– Что-то я, похоже, съел не то!
Лощеный господин, прикрывая лицо платком, судорожно бил по кнопкам управления, стараясь остановить лифт и выйти на свежий воздух, чтобы хоть немного глотнуть кислорода, но все кнопки, на которые он нажимал, были не те.
Откинувшись спиной на стенку лифта и скрестив руки на груди, я с интересом за ними наблюдал, по моему лицу блуждала легкая улыбка.
«Не знаю, какой будет день, но утро точно замечательное!»
Наконец важный господин, с которого за эти несколько долгих секунд слетел весь лоск, попал куда надо, и створки медленно поехали в стороны. С рычанием ухватившись за створки руками, он стал раздвигать их, не дожидаясь, когда они полностью откроются. А вот выйти он не успел, дама уже почти потеряла сознание и полусидела на полу, хотя мне показалось, что хитропопая дамочка просто присела, чтобы продышаться, как известно, у пола воздух свежее и чище. Так вот, не успел он открыть створки, как отлетел в сторону от низко стартовавшей жены.
– Чего это она, а? – поинтересовался я у лежащего на полу мужа дамочки, его легкие работали, как мехи. Так и не дождавшись ответа
– А? – На меня удивленно смотрела женщина лет тридцати.
– Всегда хотел посмотреть на корриду, – ответил я ей, после чего, ногами вытолкнув из лифта мужика, с отличным настроением поехал вниз. Выйдя на своем этаже, зашел в комнату и стал собираться. Прихватил и полотенца, потому как знал о том, что их вносят в оплату на случай воровства, и вышел из номера.
Спустившись вниз и поставив сумку, я попросил счет к оплате, доставая деньги. Через несколько минут вышел из отеля и сел в такси, которое по моей просьбе остановил швейцар, и поехал на поиски других гостиниц.
Хорошую гостиницу с нормальными постояльцами подсказал мне, понятное дело, таксист, он же повез меня туда, но, когда мы проезжали мимо железнодорожного вокзала, я попросил его высадить меня там.
«Надо еще больше запутать следы. То, что по моему следу не идет никто из сыскарей – не верю. Поэтому-то и будем прыгать с места на место».
Ближайший поезд шел в Феникс, то, что мне надо, там до моря рукой подать, полдня на машине. По крайней мере, по карте было именно так.
Билет я взял в двухместное купе, закинул сумку на багажную полку и, устроившись у столика, стал наблюдать за народом, шастающим туда-сюда по перрону. В это время дверь открылась, и в купе ввалился плотный парень нехилого телосложения.
«Ни фига себе гора, интересно, он в борьбе сумо не участвует?» – подумал я и незамедлительно озвучил свой вопрос.
Парень оказался с юмором и ответил с улыбкой:
– Нет, я только участвовал в конкурсе «Кто больше съест». Хотя, помнится, я участвовал в одной борьбе: сел как-то случайно на одного юмориста. Надо было видеть, как он боролся, когда пытался выбраться из-под меня.
– Все понял, замолкаю, не хотелось бы выглядеть раздавленной лягушкой. Билл! – представился я, протянув руку.
– Алексис! – ответил на рукопожатие парень.
– Вот и познакомились! – звонко хлопнул я по коленям. – Алексис, друг мой десятиминутный, а не пора ли нам подкрепиться, как сказал один великий сказочный персонаж?
– Я всегда за. Идем в ресторан?
– Конечно, куда еще, или у тебя с собой? Нет? Жаль! Ну, потопали! Интересно, дверь запирается? Или так и бросим купе открытым?
Выяснилось, что запирается. Мы сходили за проводником, который закрыл наше купе на ключ, и только тогда потопали – я легкой походкой, а Алексис тяжелой – в ресторан.
– Ну, Алексис, как говорится, за знакомство! – произнес я, опустошив стакан с гранатовым соком, после чего поставил его на столик и впился в горячее мясо, разложенное на тарелке. Тщательно пережевывая мясо, – как известно, хорошо пережеванная пища упрощает работу желудка, – посмотрел на кислого Алексиса, с тоской смотревшего в окно и ковыряющегося вилочкой в тарелке с каким-то салатиком. Проглотив мясо, я сострадательно спросил: