Шрифт:
Глава 1
– Ты с ума сошла!
– А что, замечательная идея!
– Это дурацкая идея! Такого мы не позволяли себе даже в детстве!
– Нам всегда все сходило с рук! Эллисон Лемон сердито посмотрела на сестру. Если не принимать во внимание выражения лица, можно было подумать, что она увидела свое отражение.
Энн сидела в позе индейца на кровати сестры. Отвернувшись от нее, Эллисон стала вытаскивать шпильки из пучка волос на затылке. Она тряхнула золотисто-каштановой
– Помнишь, Бетт Дэвис в двух или трех фильмах играла близнецов, которые менялись ролями. С ними всегда происходило что-нибудь забавное.
– Одно дело в кино, совсем другое – в жизни.
– А разве искусство не отражает жизнь? – Энн досадливо вздохнула. – Решайся, Эллисон! Да или нет?
– Нет! Прежде всего я не могу поверить, что ты говоришь об этом серьезно, – сказала Эллисон, проводя щеткой по волосам.
– Да пойми же, я не хочу всю жизнь оставаться плоскогрудой!
– Мы вовсе не плоскогрудые, – возразила Эллисон, оглядывая себя в зеркале.
– Но и лишку нет никакого!
– Зачем тебе это нужно? Через несколько лет груди обвиснут, и как ты будешь выглядеть? – Уложив щетку в косметичку, она повернулась к Энн. – Так что подумай и взвесь все хорошенько. Не следует этого делать.
Энн засмеялась:
– Ты всегда до чертиков осторожна и до тошноты практична! У тебя хоть раз в жизни появлялась какая-нибудь игривая мыслишка? Посмотри, насколько эффектно ты смотришься с распущенными волосами! Просто великолепно! Разве ты не хочешь быть красивой?
– Я не стремлюсь к этому… Внешность – не самое важное.
Энн театрально прижала ладонь к сердцу и устремила взгляд к потолку.
– О да, я понимаю, главное в человеке – его душа и сердце.
– Ты можешь сколько угодно смеяться надо мной, но я так устроена. И предпочитаю, чтобы меня считали умной, а не чокнутой.
Энн нахмурилась. Сестра просто неисправима. Эллисон интересовала только ее лаборатория с электронным микроскопом, горелкой Бунзена и чашкой Петри.
– Но мне ты можешь оказать эту услугу?
– Нет. Я не желаю участвовать в подобных экспериментах. Почему заранее не сказать об этом Дэвису?
– Я хочу преподнести ему сюрприз.
– Ты нравишься ему такой, какая есть. Иначе зачем бы он собирался на тебе жениться?
– Знаешь ли ты хотя бы одного мужчину, который не мечтал бы, чтобы у его женщины была большая грудь? – Не дожидаясь ответа, Энн покачала головой. – Ладно, забудь об этом. Я снимаю свой вопрос. Ведь ты вообще не знаешь мужчин.
– Я знакома со многими мужчинами, – надменно возразила Эллисон.
– Да, все заумные и не от мира сего! – парировала Энн.
– Они ученые.
– Я и говорю: заумные и не от мира сего, – пробормотала Энн,
– Я хочу увеличить грудь для самоутверждения… Дэвис придет в восторг, когда это обнаружит. Я прошу мою сестру-двойняшку мне немного помочь, а она раздувает целую историю.
– Дело нешуточное, – строго сказала Эллисон. – Ты просишь меня не просто «немного помочь». Ты просишь, чтобы я притворялась тобой, пока тебе будут делать операцию.
– Но ведь это займет всего несколько дней! Снимут бинты – и все в порядке, я свободна.
Эллисон прикрыла ладонями грудь и содрогнулась. Идея была ей не по душе, но это личное дело Энн. Она хотела только одного – чтобы Энн не втягивала ее в подобную историю.
– А как с работой?
– Я беру недельный отпуск. Здесь нет проблем. А ты будешь работать, как обычно. Тебе придется видеться с Дэвисом только вечерами.
– А что будешь делать ты? Прятаться в дальней спальне?
– Я останусь в клинике. Это дорого, но гораздо лучше, чем находиться дома.
Эллисон встала из-за туалетного столика и зашагала по комнате.
– Энни, но ведь это сумасшествие! Ведь ты и Дэвис… ну а вдруг он… словом, ты меня понимаешь.
– Ты имеешь в виду постельные дела? – Эллисон вспыхнула, услышав столь прямо поставленный вопрос. Энн засмеялась. – Я позаботилась об этом. Сказала, что гинеколог изменил рецепт противозачаточных таблеток, и мы не можем спать три недели, пока буду их принимать.
– Какой абсурд!
– Это с точки зрения биолога и генетика. Дэвис страшно огорчился, но принял известие как должное. Поэтому не бойся, что он попытается затащить тебя в постель.
Эллисон нервно сцепила руки. Энн отличалась способностью втянуть ее в нечто такое, против чего восставал здравый смысл.
– «Поменяться ролями» – это была увлекательная игра, когда мы разыгрывали маму и папу или даже учителей. Но сейчас у меня такое предчувствие, что может случиться нечто непредвиденное и неприятное.
– Ты просто фаталистка! Не бойся, ничего страшного не произойдет.
– И ты хочешь, чтобы я переехала к тебе?
– Да. Дэвис всегда может найти меня, точнее, тебя, на месте.
Не было сказано вслух, но подразумевалось, что исчезновение Эллисон из своего дома останется никем не замеченным. Ей никто не звонил по вечерам.
– Мне придется носить твою одежду, – без энтузиазма заметила Эллисон.
– Что значительно улучшит твой гардероб. – Энн с нескрываемым неодобрением посмотрела на широкую темно-синюю юбку и белую блузку.
– Мне придется постоянно носить твои контактные линзы, а у меня от них болит голова.
– Уж лучше головная боль, чем совиные очки.