Дитя четырех ветров
Шрифт:
Именно с этой мыслью сознание покинуло меня.
Очнулась в кромешной темноте, и только по точкам звезд, подмигивавших из того же маленького окошка, поняла, что до сих пор нахожусь в подвале. Предаваться воспоминаниям о том, что со мной случилось несколько часов назад, совершенно не хотелось.
Тело затекло, но я медленными движениями размялась, поднялась на дрожащие ноги. Судя по ощущениям, мое тело - один большой синяк. В темноте особенно не проверишь, но болит ужасно... Однако, пройтись по месту временного заключения, которое стало почти родным, все-таки надо, хотя бы для
Сколько себя помню, я жила в этой человеческой деревне, в доме Марфы со своими "сводными сестрицами", коих насчитывалось целых три штуки. Тетка, как я называла женщину, формально заменившую мне мать, долго внушала мне, что мои родители - преступники, которых держали в тюрьме и повесили. Я не до конца верила ей, а потом добрая старуха рассказала, что тетка как-то нашла меня на пороге собственного дома, и почему-то оставила у себя. Причины столь благородного поступка со стороны бабы, известной на всю округу своей злостью, никому не были известны. Тетка всегда обращалась со мной жестоко, почти ненавидела меня, постоянно била, плохо кормила, хотя излишки еды гнили каждый год, но почему-то по достижении шестнадцатилетнего возраста меня не выставили за порог, хотя побои участились.
Мне нечего делать в этой деревне, я умею читать и писать, могла бы попытаться получить образование в городе, так как читала много книг. Тетка запрещала мне их покупать и сжигала, как только находила, поэтому мне пришлось самостоятельно научиться зарабатывать на знания, и еще я, насколько позволяла моя фантазия и желание сберечь с таким трудом купленные сокровища, научилась делать тайники. Правда, тетка оказалась хитрее: заставила родных дочерей проследить, куда я прячу книги, и сожгла-таки их. Но в моей памяти их тексты на тот момент засели уже достаточно прочно, и никакие порки не могли выбить знания из головы.
Помню, стояла перед костром, глядя, как горят с таким трудом добытые ручным переписыванием газет и собиранием редких трав по болотам книги. Хотелось реветь, но в тот день я научилась принимать потери без слез и благодарила судьбу за то, что книги эти я успела прочесть. Большинство из них, кстати, касались географии и истории, хотя было много чего другого. Уж не знаю, почему именно эти две науки так будоражили мое воображение.
А ненависть тетки с того момента начала расти с бешеной скоростью. Вскоре ее бесило каждое сказанное мною слово, один мой внешний вид вызывал нервное подергивание ее кривого левого глаза. Ее родные дочери тоже не питали ко мне особой любви. Подозреваю, по той причине, что я красива и умна, а они уродливы и глупы, как и их мать. Интересно, что об их отце я никогда раньше не слышала, но это уже совершенно другая история...
– Агнес!
– громкий шепот, доносившийся сверху, из маленького окошка, вырвал меня из воспоминаний.
– Это я.
Илай - единственный, кто относился ко мне без опаски и подозрений - в представлении не нуждался. Я всегда узнавала его по грудному шепоту и золотистым волосам, которые не теряли блеска даже в самую темную ночь.
– Привет, - я подалась к окошку и быстро схватила из могучей руки завернутые в полотенце блины. Их запах я учуяла еще до того,
– Спасибо. Не знаю, что бы я делала без тебя.
– Да пустяки, - внимательно разглядывая то самое ухо, в которое недавно вцепилась тетка, отмахнулся Илай.
– Ты сделала для меня гораздо больше.
Я, не теряя времени, быстро поглощала принесенную другом провизию - не понимала привычку растягивать сомнительное удовольствие, которое якобы приносит поглощение пищи. Да, у нее есть своеобразный вкус, но это не повод поклоняться еде как богине плодородия. Хотя, может, люди сильнее ощущают вкусы?
– Тетка опять била тебя?
– с сочувствием скорее констатировал, чем поинтересовался парень.
– Ух, я бы ей задал!
– Не надо!
– поспешила успокоить своего воинственного защитника я. Марфе, конечно, хорошая взбучка не помешает, но не хватало еще, чтобы этот рыцарь защищать меня пошел. Слухи такие по деревне поползут, что можно будет вешаться!
– Ты, значит, от волков меня спасала, а я тебя от коровы этой уберечь не могу?!
– парень отстранился от решетки и сложил руки на груди.
– Волки тебя чуть не съели, а тетка меня не тронет, подавится, - миролюбиво произнесла я.
– Ладно тебе дуться.
Ох, помню я эту историю. Сама от страха чуть не умерла, но парня стало жаль. Я тогда еще совсем не умела обращаться со своей стихией, все как-то само вышло, на эмоциях... Лет пять назад это случилось, с тех по Илай помогает мне, чем может.
– Я вот не пойму, какого лешего она тебя в избе до сих пор держит, - Илай лег на живот прямо напротив окошка, оперся локтями на землю и сложил голову на раскрытые ладони, видимо, намереваясь поболтать.
– Работница из тебя до сих пор никакая, только грядки полоть и можешь, грамота твоя ни к чему ей, а замуж тебя выдавать - так приданое нужно! Расходы лишние тетке точно не нужны.
– Будто я знаю!
– прислонившись все еще горящей щекой к холодной стене, буркнула я.
– Когда я ее спросила, зачем она меня в доме держит, схлопотала такой подзатыльник, что два дня еще в ушах гудело. Тетка сказала только, что раз держит, значит, надо.
– А может, из-за магии твоей?
– неуверенно предположил Илай. Он - единственный житель деревни, который знал о моих способностях. Надеюсь, что единственный.
– Да не хватало еще, чтобы она узнала! С нее станется камнями меня закидать или сжечь, как ведьм человеческих сжигают, - цыкнула я.
– Да и стихию мою ни к чему толковому в хозяйстве не приспособишь - ветер...
Да уж... Со стихией мне, можно сказать, не повезло. Самая капризная, и нужно потратить много лет, чтобы она стала по-настоящему грозным оружием. Об этом мне рассказал один из городских эльфов. В Сарпане - ближайшем к деревне городе - их на удивление много, как и представителей других рас. Вообще, именно этот эльф и поведал мне большую часть того, что я знаю о своей расе: книг на эту тему почему-то не издают.
– Мне вот всегда интересно было, - внезапно заговорил Илай после долгого молчания.
– Эльфы ведь дольше людей живут на многие сотни лет, а ты росла и взрослела, как обычный человек. Как так?