Дитя цветов
Шрифт:
Дэниел впервые улыбнулся. И произошло чудо. Из ворчливого злюки он превратился в прекрасного принца. Его лицо преобразилось. Лили, как зачарованная, любовалась его улыбкой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Они подошли к крыльцу, и девушка поняла, что Дэниел прав. Дом не отличался ухоженностью.
На длинной веранде валялись листья, в углах пылились старые газеты, по полу раскидана солома. На белых стенах висела паутина, окна давно не мыли.
Дэниел повторил:
— Я же предупреждал.
Лили
— Я видела такое и раньше.
— По крайней мере, кухня уже вполне обитаема, — отодвигая ширму, проговорил он.
Кухня оказалась большой и чистой. Здесь царил уют. Мебель была старинной, но в этом и состоял шарм интерьера. Посередине кухни стоял стол из сосны, у стены — застекленный буфет с желто-голубым фарфором.
Где же обычный кухонный беспорядок: банки с кормом для домашних животных, настенный календарь с подчеркнутыми датами, старые записки или рецепты, прикрепленные магнитом к холодильнику?
Конечно, если Дэниел долго отсутствовал; у него не было времени завести домашних питомцев и накопить всяческий хлам.
— Вы живете один? — спросила она.
— Да. — Его лицо помрачнело.
Дэниел повернулся к раковине и включил воду. Обернувшись, он кивком указал на дверь.
— Если вам захочется искупаться, ванная там.
— Спасибо, — поблагодарила девушка. Ванная была простенькой, но чистой. На стене висели зеленые пушистые полотенца, в бутылке из-под вина стоял подсолнух. Учитывая то, что в доме не было женщин, цветок казался несколько неуместным. Лили удивилась.
Выйдя в коридор, она увидела, что двери во все комнаты, кроме спальни, плотно закрыты.
Скорее всего, Дэниел успел обустроить для себя лишь одну комнату. Лили хотелось узнать о его семье: есть ли у него девушка или даже жена? Почему дом и все огромное фермерское хозяйство пришли в такое запустение? Если бы эта скотоводческая ферма не была такой запущенной, Дэниела можно было бы назвать обладателем огромного состояния. Раз он вернулся домой, почему не восстанавливает ранчо?
Только одно не вызывало сомнений: Дэниел был загадкой. В других обстоятельствах Лили захотелось бы ее разгадать, но сейчас девушку интересовало только здоровье матери. Ничто не должно отвлекать ее от самого главного. Кроме того, если Дэниел и обратится когда-нибудь за помощью, то уж точно не к Лили Холлидей. А жаль.
За столом разговор не клеился.
— Передайте, пожалуйста, соль. Спасибо.
— Не за что.
Лили опять испытывала неловкость. Подобное чувство прежде посещало ее довольно редко. Девушка всегда гордилась своим умением общаться с разными людьми, поддерживать разговор на всевозможные темы. Но Дэниел, несмотря на предложение помочь ей и совместный ленч, все еще оставался замкнутым. Он не отвечал на ее вполне безобидные расспросы о прошлом. Странно! Жители глубинки всегда славились своим дружелюбием и открытостью.
— Вам срочно надо в Джиджи-Спрингс? — спросил он.
Лили вздрогнула от неожиданности.
— Извините, я задумалась, — сказала она.
— Я спросил, торопитесь ли вы попасть в Джиджи-Спрингс, — повторил свой вопрос Дэниел.
— А что?
— Я беспокоюсь о корове, —
— Мне нужно успеть до темноты, — ответила Лили.
— Я обещаю довезти вас до города прежде, чем наступят сумерки, — твердо пообещал Дэниел.
— Спасибо за помощь, — поблагодарила девушка.
Повернувшись к окну, из которого открывался вид на пастбище, он проговорил:
— Ну, тогда я пойду. Вы можете побыть здесь.
— Нет, спасибо, — быстро сказала Лили. Ей почему-то не хотелось оставаться одной среди запертых комнат. — Я пойду вместе с вами. Никогда не видела, как телится корова.
— Вам вряд ли понравится, — предупредил Дэниел.
— Я не брезглива, — усмехнулась Лили.
— Ну, тогда пойдемте, — сказал он, внимательно взглянув в глаза девушки, будто прикидывая, не помешает ли она.
Идя следом за ним, Лили вспоминала беременных женщин, которые приходили в их с матерью крохотный домик в Шугар-Бее. В то время она была ребенком, и ей казалось, что все они выглядят совершенно одинаково. Когда приходило время рожать, Ферн помогала им. Обычно Лили забирали в дом друзей, но иногда она оставалась с матерью. Девушка выросла в полной уверенности, что дети рождаются при свете свечей под нежные звуки флейты. Конечно, теперь она знала об этом намного больше. Но Ферн помогла десяткам женщин родить в домашних условиях. И они всегда благодарили ее. Чаще всего женщины приносили в дар свежие яйца, овощи, фрукты, варенье. Кто-то нес мыло, кто-то вязаную шаль…
Теперь в помощи нуждалась сама Ферн, но почти все ее друзья разъехались кто куда. Разбрелись по свету.
Когда Лили и Дэниел подошли к загону, корова лежала на боку. Дэниел достал из грузовика длинную веревку. Девушка не знала, зачем, но спрашивать не стала. Дэниел ногой примял проволоку и протянул руку Лили. Оказавшись по другую сторону ограды, девушка пошатнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за его протянутую ладонь. Потом упала ее шляпа, и Дэниел ее поднял. Лили на секунду показалось, что он сам наденет головной убор на ее голову, но он замешкался, улыбнулся и просто отдал шляпу ей. Его робкая улыбка была очаровательной. Девушка не понимала, почему вокруг него не вьются толпы женщин и не предлагают свою помощь в обустройстве ранчо.
Но, как только Дэниел повернулся к корове, его улыбка исчезла так же стремительно, как и появилась. Бока у несчастной раздулись и уже показались копытца теленка. Дэниел успокаивал корову, нежно шепча ей что-то на ухо. Лили не могла расслышать, что. Потом он обвязал копыта теленка веревкой.
— Все так, как я и думал. Теленок слишком крупный, — проговорил он.
— Бедняжка, — сказала Лили с тревогой.
— Но думаю, если ей немного помочь, все должно получиться.
Воздух на пастбище был жарким и неподвижным. Лили мысленно поблагодарила свою шляпу за спасение от палящего солнца. Неподалеку мирно паслись другие коровы. Они щипали траву, как будто рядом с ними ничего не происходило.