Дитя Ее Высочества
Шрифт:
Во-вторых, высокая прическа Лоры окончательно перекрыла обзор, а волосы, пахнущие духами и пудрой, настырно щекотали нос, от чего чихать хотелось неимоверно. При этом еще и гребень с острыми, как кинжалы, лучами то и дело норовил ткнуть в глаз.
Казалось бы, мало юному супругу страданий? Так тут еще и ветер подул, а вуаль, закрепленная на голове принцессы, вздулась парусом, залепив ему лицо. Дарину показалось, что он со всего маха угодил в паутину.
Принц стиснул зубы, чтобы не расчихаться, а, заодно, и не упасть на глазах изумленной публики. Ибо после подобных казусов поднять репутацию бывает
– Дорогая, не могли бы вы убрать эту тряпку с моего лица?
– прошипел он сквозь стиснутые зубы.
– Зачем, милый?
– промурлыкала принцесса где-то возле его уха.
– По крайней мере, я избавлена от созерцания вашей гнусной рожи. И не надо ничего говорить, у вас и так дыхание сбивается. Пожалуй, вам стоило бы обращать больше внимания на свое физическое состояние. Конечно, я слышала, что анкалы хрупки и изнежены. Но, право слово, не настолько же?
Дарин почувствовал, что звереет. Причем в абсолютно прямом понимании этого слова. Ему неудержимо захотелось рыкнуть и начать громить все, что под руку попадётся. Не отказался бы принц и от возможности кого-нибудь зубами порвать. Желательно молодую супругу. Сразу после того, как он ее медленно и с наслаждением придушит.
И все-таки Его Высочество споткнулся, да еще и на последней ступеньке. Но вовремя нашел так не к месту потерянное равновесие, горделиво выпрямившись и давая толпе шанс насладиться собственным великолепием. Народ сей подвиг встретил таким воем, что переорал даже абсолютно обезумившие колокола. Принц поставил свою суженную на ноги, предложив ей руку, и коротко поклонился зрителям, принимая их восхищение.
Такой лютой ненависти ко всему живому, какую он испытывал сейчас, Дарину чувствовать еще не приходилось.
– Скажите, дорогая, чего вы добиваетесь?
– прошипел он тихо, ведя принцессу в ратушу.
– Дайте подумать, - казалось, Лара действительно задумалась, как будто раньше подобный вопрос ей и в голову не приходил - даже лобик наморщила.
– Вы знаете, раздельное проживание меня вполне бы устроило. При условии, что между нами расстояние будет как минимум в полкоролевства.
– Это легко устроить, - принц едва не улыбнулся от охватившего его облегчения, - сразу после окончания свадебных торжеств вы сможете сами выбрать себе резиденцию. Естественно, я вас буду навещать, не нарушая приличий.
– Вы меня не поняли, дорогой супруг, - нежно улыбаясь и глядя на него снизу вверх, заверила Дарина принцесса.
– Я имела в виду, что меня устроит, если резиденцию выберете вы. А я вас буду посещать, не нарушая приличий.
– Вы в своем уме?
– помолчав, видимо не в силах сходу осознать услышанное, поинтересовался принц.
– Полностью, - безмятежно отозвалась Лара, - а вот сколько продержится ваш разум - это мы еще посмотрим. Конечно, полоумный принц - беда для государства. Но счастье для супруги. Не будете мне докучать и мешаться под ногами. Естественно, нам сначала нужно родить наследника. Поэтому у вас будет время вдумчиво подойти к выбору резиденции.
Они дошли до возвышения, на котором должны были приветствовать сановников, и синхронно развернулись, словно в балетном
***
Честь открыть бал была предоставлена королю и принцессе. Никому даже в голову не пришло, что венценосные особы, три часа к ряду принимавшие поздравления и подношения от любящих подданных, могли банально устать. Но, на то они и венценосные особы, чтобы быть скроенными из другого материала. Недаром же незабвенный Гарод III говаривал: «Чтобы быть королем, необходимо иметь железную задницу и стальной штырь вместо спины. А ум, честь и совесть вместе с троном приложатся!».
К счастью, и нынешний государь и ее новоиспеченная невестка были, видимо, из породы прирождённых правителей. Потому что когда заиграла музыка, они вышли в центр зала легко и грациозно, как настоящие танцоры. И на лицах обоих сияло такое удовлетворение, будто это время они только и мечтали, чтобы начать, наконец, танец.
Бал традиционно открывала протяжная, величественная и несколько надменная павана[1]. Принцесса и король одновременно поклонились и скользнули друг к другу по начищенному до зеркального блеска мраморному полу, скрестив изящно поднятые руки.
– Мне еще не довелось поздравить вас с замужеством, дорогая Ларелла, - отечески улыбаясь, начал беседу король.
– Я ведь могу вас так называть, Ваше высочество?
– Это я не была удостоена чести принять ваши поздравления, Ваше величество, - скромно опустив глаза, ответила принцесса, - Что же касается имен, то вы - государь. Вам вольно называть любого подданного так, как вздумается. Но мне было бы лестно, если Его Величество станет именовать меня по имени.
Они, полные достоинства и грации, снова скрестили кисти рук, медленно, обходя друг друга по кругу.
– Король в силах удостоить госпожу и другой честью, если она сможет обратить к себе его взгляд, - Данкан, на чьих губах не исчезала полная отеческой симпатии улыбка, опустил кроткий и благочестивый взгляд в вырез смелого декольте принцессы, в котором, вопреки моде, виднелись весьма приятные округлости.
– Я о том и мечтаю, чтобы государь удостоил меня своей милостью, - с достоинством ответила Лара.
– Вот только я ни чем пока не заслужила вашего одобрения. Возможно, после свадебных торжеств я совершу паломничество в один из храмов. Надеюсь, такой поступок будет вам угоден?
– Вы предлагаете присоединиться к вам?
– брови короля чуть дрогнули.
– Если вам будет угодно - почту за честь. Молиться вместе с вами - это предел мечтаний любой женщины.
– И о чем же будут молить ваши уста, прекрасная Ларелла?
– голос короля, подчиняясь тягучему пению скрипок, опустился почти до интимного шепота, а его рука, невзначай, нежно коснулась изогнутого запястья принцессы.
– Естественно о том, чтобы с честью выполнить свой супружеский долг, Ваше Величество, - ответила Лара, склонившись в реверансе, которым заканчивался танец.