Дитя Ее Высочества
Шрифт:
– Ваше, - ещё мрачнее хмыкнул Дарин, - ваше, не моё же.
– А вот это мило! - восхитилась Её Высочество.
– И моим талантам рукоплещут! Хотелось бы посмотреть, как вы обвините меня в вашем же материнстве. Тьфу ты, отцовстве!
– В моём?
– теперь настал черед принца задирать брови.
– Конечно, за мной числится много грехов и даже преступлений. Но в создании детей меня еще не обвиняли.
– Просто святая невинность, держите меня семеро, а то я от смеха лопну!
– не смотря на свои, весьма громкие, заверения, Ларелла не торопилась не только лопаться, но и просто смеяться.
– А вон в том замке, скажете, не ваш ребёнок?
– Не мой, - помотав кудлатой головой, заверил жену принц.
– Там, насколько мне известно, именно ваш ребёнок.
– Каким же образом вы меня обвините в рождении вашего сына?
– задохнулась от такой наглости Лара.
– Я?!
– вызверился Дарин.
– Это вы мне пытаетесь навязать свою дочь!
– Погодите, погодите, - встрял в перебранку герцог, впрочем, не рискую приближаться слишком близко.
– Вы хоть определитесь с полом ребёнка, а потом решайте, чей он. А то у вас что-то уж вовсе несуразное получается.
– Мальчик!
– тут же уверенно заявила Ларелла.
– Девочка, - тихо, но от того не менее страшно рявкнул Его Высочество.
– В этом вопросе вам придётся уступить, - ласковой кошечкой промурлыкала принцесса.
– Впрочем, как и во всех остальных.
– Это еще почему?
– еще тише, а от того совсем уж угрожающе прорычал принц.
– Может быть, по этому?
– Лара опять похлопала глазками, что твоя фарфоровая кукла и…
Приставила кончик шпаги к заросшему кадыку супруга. Причём всё проделано было с таким изяществом и молниеносностью, что Великолепный абсолютно неподражаемо опешил. Вот чего-чего, а такого он от женщин не ожидал. Надо признать, что Его Высочество и вовсе забыл, что супруга вооружена. Да и клинок её Дарин воспринимал как деталь костюма, а не оружие. И…
Ну, чтобы не затягивать оправдание растерянности Его Высочества, скажем просто: такого поворота событий он и в дурном сне представить не мог. Потому и переводил взгляд с лезвия шпаги - кончика принц, по понятным причинам, разглядеть не мог, как не старался - на руку Лареллы, весьма уверенно и твердо держащую рукоять, а затем на её лицо, полное решимости.
– Вы что же, намереваетесь меня убить?
– спокойно, не смотря на всю растерянность, поинтересовался Дарин.
– Такие желания меня давно одолевают, - не стала отрицать очевидного Ларелла.
– И свидетели вас не смущают?
– по-прежнему невозмутимо спросил принц.
– Какие свидетели?
– явно глумясь, усмехнулась принцесса.
– Фрейда, ты что-то видишь?
– Я всегда на стороне своей госпожи, - решительно, но несколько уклончиво, отозвалась фрейлина.
– Ну, я-то всегда на стороне победителя, - еще более уклончиво пояснил певун, мнение которого присутствующие тоже хотели услышать.
– А что, собственно, происходит?
– невнятно поинтересовался герцог.
Невнятно, потому что произносить слова чётко, согнувшись в три погибели, всё же сложновато. А красавчику приспичило подтянуть подпругу. Да, именно в этот момент и не слезая с лошади.
– А я все вижу, - оповестила присутствующих ведьма.
– Вопрос в том, что именно я вижу. Наверное, человека, который меня отпустит.
– Единственно
– По крайней мере, цену своей честности не стесняется называть.
– А я что, не честный?
– возмутился рыжий.
– Сразу же сказал: кто победит, тому и свидетелем стану. Заранее-то чего торговаться? Продешевить можно.
– Действительно, - хмыкнул принц.
– Цену разумнее всего озвучивать только после того, как товар приобрели. Подобная политика, по крайней мере, избавляет от праздно любопытствующих.
И произнеся эту гениальную сентенцию, которая, по моему глубокому убеждению, должна стать девизом всех купцов, принц одной рукой, ничуть не страшась порезаться, схватился за лезвие шпаги. А другой обнял жену за тонкую талию и просто пересадил девушку к себе на лошадь - она и пискнуть не успела. Девушка, понятно, а не конь. Животное служило своему хозяину уже много лет, видело разное, привыкло ко многому и не пищало даже в более критических ситуациях.
Так или иначе, а результат имелся следующий: клинок улетел в кусты, Лара потеряла всякую возможность не только к угрозам, но и к простому сопротивлению, а вопрос: «Кто в семье главный?» - на данный момент был решен весьма однозначно.
Правда, с полом упорно разыскиваемого ребёнка супруги так и не определились. Впрочем, как и с родительством. Но с другой стороны, куда спешить и зачем тратить время на бесплодные споры? Найдём - там и разберёмся.
***
Стражники у ворот замка привыкли к странному виду посетителей. Новые люди в охране появлялись редко - место уж больно денежное. Потому служили солдаты не по одному десятку лет, успевая растерять возможность удивляться. Да и гости сюда приезжали весьма специфические.
Но на приближающуюся группу путников бравые вояки уставились, как на второе Пришествие.
Вид брыкающихся, визжащих и громко озвучивающих свое нежелание остаться в замке, стражникам был знаком не понаслышке. Но вот чтобы сразу две женщины - обе верхом, но со связанными за спиной руками, а одна, между прочим, в мужском, хоть и разодранном до талии, камзоле еще и с кляпом - это уже перебор. Любовные же предпочтения аристократов давно стали неиссякаемым источником для шуток, но не для удивления. Однако миловидный паж с волосами длинною до бедер - перебор.
Пожалуй, меньше всего ажиотажа вызвал вид мужчин. Конечно, явно опасные - особенно чернявый - ободранные и грязные. Но ведь обычные наемники. А что, солдаты наемников никогда не видели? И похуже встречали. Правда Райген такие личности стороной обходили, делать тут им нечего было.
Догадайся кто из сторожей спросить, все столь поражающие вещи объяснились бы просто. Ларелла шнуровку на камзоле порвала в пылу борьбы с супругом. В смысле, не она сама, а её… гм!.. женские атрибуты порвали. В общем, лопнули шнурки под напором плоти. И теперь эта самая плоть проглядывала в разрез ворота. Впрочем, весьма прилично. У дам декольте и откровеннее имеются. А кляп… Ну, просто от ругательств и красочности эпитетов нежной, но связанной принцессы даже у закаленного Дарина уши покраснели. Веревки же и вовсе объяснялись просто: жить хочется всем, даже принцам с прозвищем Великолепный.