Дитя Феникса. Часть 2

Эрскин Барбара

– Как это я не почуяла опасность раньше?

– Твои чувства притупились, милая. – Ронвен покачала головой. – Немудрено, в таком спокойном месте. Не упрекай себя, тебе предначертана другая участь. Те, кто живет в согласии с собой, не пытаются смотреть в будущее. Может, и опасности нет никакой, – уговаривала она Элейн. – Может, они обыкновенные всадники, просто едут по дороге.

– Разбуди детей, Ронвен. Уведи их в лес, за ручей. – Элейн схватила Ронвен за руку и заставила ее встать. – Быстро. Я хочу, чтобы ты увела их от дома как можно дальше. Возьми с собой Энни.

Остальные пусть останутся… Если надо будет защищаться, они будут биться.

– Но, миленькая…

– Делай, как я говорю. Молю тебя. Надо уберечь детей. Если тревога окажется напрасной, я пришлю к вам Хола. Возьми с собой собак. Они отдадут жизнь за детей. – Элейн побежала к двери, собаки за ней. – Пошли, пошли. За Ронвен.

– Она указала на Ронвен, и собаки повиновались. Только Лиулф оглянулся и посмотрел на хозяйку. Элейн прочла упрек в глазах пса. Ронвен, кинув на нее быстрый взгляд, выскочила вон.

Элейн стояла на ступенях, которые вели в большой старый дом, когда к воротам подъехали всадники и крикнули, чтобы их впустили.

– Кто там? – В теплом ночном воздухе голос стражника как будто звенел.

– Скажите леди Честер, что к ней в гости пожаловал Малкольм Файф, – раздался четкий ответ из-за стены с той стороны рва.

Элейн почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Она с такой силой сжимала кулаки, что ногти ее впились в ладони. При других обстоятельствах Малкольм Файф вряд ли был бы ценным гостем. Но после паники, которая поднялась в замке, она готова была считать его другом.

– Откройте ворота, – крикнула она. – Пусть гости проедут. – И сама вышла навстречу гостю. Старые дубовые ворота со скрипом отворились, и вооруженные всадники, проехав по мосту, оказались во дворе замка.

Малкольм спрыгнул с лошади и поклонился.

– Леди Честер! Давно не виделись.

Она улыбнулась в ответ:

– Рада видеть.

– Надеюсь. – Он проследовал за ней в большой зал старого дома.

Элейн распорядилась, чтобы в очаге снова развели огонь и зажгли свечи.

– Вы совершили долгое путешествие, сэр Малкольм… – сказала она, усаживаясь в кресло и указывая ему кресло напротив. Отдав дань вежливости, она продолжала: – Долгое, если вы едете из Шотландии.

– Я приехал из Файфа.

– Вы держите путь на юг? Наверное, в Бристоль, к королю?

– Нет. – Малкольм уселся в кресло. Подавшись корпусом вперед и опершись локтями о колени, он приблизился к ней и посмотрел прямо в глаза: – Я приехал за вами, – молвил он.

Элейн настороженно улыбнулась. Ею вновь овладело беспокойство.

– За мной?

– Вашего мужа больше нет в живых, Элейн. Вы можете снова выйти замуж. – Он говорил тихо, понимая, что за ним следят любопытные глаза растревоженных среди ночи домочадцев Элейн, толпившихся у дверей, которые вели в спальные покои.

– Нет в живых? – Этого она никак не ожидала. Слова поразили ее, как удар ножа. – Роберт мертв?

– А вы не догадывались? Вы уже два года не получали oт него писем.

– Кто вам сказал? Кто вам сказал, что Роберт умер?

– Мне сообщили мои люди. – Он с улыбкой откинулся в кресле. – Для

меня судьба Роберта де Куинси всегда имела особое значение. Сведения, полученные мной, окончательно подтвердились. Он скончался и был похоронен. Он больше не вернется, чтобы изводить вас, как прежде. Вы свободны.

Но чувство облегчения, которое испытала Элейн, было недолгим. Она задумалась над тем, что сказал ей Малкольм.

– Если так, то я хотела бы впредь оставаться свободной.

С болью в душе Элейн осознавала, насколько она бессильна в этих обстоятельствах. Ворота были открыты по ее распоряжению, и это по ее приглашению Малкольм с тремя десятками вооруженных всадников оказался внутри стен замка. Эти люди, принимая вино, которым угощали их слуги герцогини, даже не сложили к ногам свои мечи. Заметив, как застыло его лицо, она сменила тон и уже более миролюбиво произнесла:

– Вы оказываете мне великую честь, милорд, но я никогда больше не выйду замуж. Я имею на то одобрение моего дяди, короля Англии. – Это была неправда, но Малкольм все равно не узнает этого, подумала она.

– Я не намерен спрашивать разрешения у вашего дяди, мадам. – Голос Малкольма слегка дрогнул. – Я слишком долго ждал. Теперь вы моя.

– Может быть, отложим этот разговор до завтрашнего утра? – Элейн лихорадочно искала выхода. Она заметила невдалеке Майкла; он стоял, опираясь на меч. Она сдвинула брови – еще никогда ей не доводилось видеть своего главного конюха с мечом в руке. – Вы и ваши люди, наверное, очень устали, а столь важные дела следовало бы обсуждать в более торжественных условиях…

Он тихо засмеялся:

– Что там обсуждать? Мы уедем этой же ночью.

– Нет! – Со сверкающими глазами она шагнула к нему. В зале настала мертвая тишина.

– Оставьте мой дом, сейчас же, или я позову стражу!

Неста стала тихонько прокрадываться к своей хозяйке, зажав в руке острые ножницы для рукоделия.

– Я думал, это вся ваша стража. – Малкольм с усмешкой окинул взглядом полутемный зал.

Там были все ее служанки, ее приближенные дамы, Хол, Майкл, мальчики, состоявшие при лошадях, даже Кенрик, ее повар, и с ним молодые поварята, а также три пажа, раньше служившие уже ей, а потом отданные на обучение рыцарю, который должен был обучить их всем премудростям рыцарского искусства. Элейн смертельно боялась за них всех. Отсутствовали только Сэм, Ронвен и Энни с детьми. Элейн вознесла в душе молитву Богу, поблагодарив его за то, что по ее просьбе Ронвен успела увести детей в лес. Повернувшись к Малкольму и глядя ему смело в глаза, она произнесла:

– Сэр, оставьте мой дом, пожалуйста. Сожалею, но ваши притязания напрасны.

В воздухе повеяло холодом.

– Уверен, вы притерпитесь ко мне, Элейн, и полюбите меня. Увы, поскольку ваш дядя король Англии и, как вы говорите, думает о своей племяннице, мне из политических соображений придется сделать так, чтобы он не знал, куда вы исчезли. Мы уедем тихо, навсегда растворимся в темноте. Если вы все сделаете так, как я скажу, никто не пострадает.

– Нет! – твердо произнесла она. – Я не поеду с вами.