Дитя Феникса. Часть 2
Шрифт:
Это время они прожили как в сказке. Лето жаркой истомой опустилось на долины и горы Мара. Элейн с Дональдом предавались любви также часто, как раньше, но теперь он ласкал ее бережно, с восторгом наблюдая, как рос ее живот и наливалась грудь. Иногда они верхом уезжали в горы, и там близ ручейка, заросшего душицей, над которой порхал рой бабочек, он стелил поверх вереска свой плащ и, раздев ее, осыпал ее ласками.
Элейн продолжала совершать одинокие прогулки верхом, однако далеко не заезжала. Чаще всего она наведывалась к Морне и при этом всегда везла с собой подарки для женщины и ее будущего ребенка. Они садились рядом
Элейн все еще опасалась, что он может внезапно вернуться, когда они с Дональдом будут вместе. Пока что этого не произошло, – в Килдрамми он не появлялся.
– Возможно, он не может достичь этих мест, – тихо сказала она. – И наконец-то забыл меня.
Морна внимательно посмотрела на нее.
– Если его любовь была так сильна, как ты рассказываешь, он никогда не забудет тебя, – медленно промолвила она. – Он будет любить тебя через века; его любовь будет вечной.
Элейн молчала.
– А ты так же сильно его любила? – спросила Морна.
Элейн кивнула:
– Он был жизнью для меня. Если бы он очень захотел, то сделал бы меня своей женой, но он решил иначе. Он не думал о том, что наши сыновья незаконнорожденные. Для него честь Шотландии была превыше всего, превыше моей чести. – Подумав, она опять заговорила: – Малкольм Файф пошел на убийство, чтобы я смогла стать его женой. Разве это не доказательство самой пылкой любви?
– Ты меряешь силу любви убийствами и соображениями чести? – Голос Морны звучал резко; строгим тоном она продолжала: – Разве Малкольм встал из могилы, чтобы ты снова стала принадлежать ему? И будет ли способен на это лорд Дональд? Ведь не кто иной, как король, совершил невозможное, нарушив все земные и неземные законы, так ведь? И все ради тебя!
– Ты говоришь так, будто заставляешь меня сделать выбор между Дональдом и покойным королем, – ответила Элейн. – Этот выбор не для меня, свой я уже сделала.
– Возможно, настанет час, когда тебя никто не спросит. Выбор сделают за тебя боги: им решать, с кем тебе быть – с призраком или с земным существом, с королем или другим мужчиной.
Элейн побледнела.
– Не желаю ничего этого знать. Мой муж – Дональд. Ты меня пугаешь.
– Прости, я не хотела напугать тебя, – стала оправдываться Морна. – Конечно, Дональд твой муж, и ты принадлежишь ему. А пророчество Эиниона еще когда-нибудь исполнится. У тебя четверо детей, и пятый должен родиться. Кто-то из них может стать королем или произведет на свет будущего короля.
– Ты можешь это провидеть? – прямо спросила ее Элейн.
– У меня не хватит сил, чтобы заглянуть так далеко. Я могу предсказать, кто в кого влюбится здесь, в наших горах. Я могу увидеть женщину насквозь и предсказать ей, сколько ее чрево принесет детей. Но я не умею предсказывать судьбу и не знаю, когда и какой смертью человек умрет. – Морна погладила руку Элейн. – Забудь свое прошлое, забудь короля. Живи настоящим, ради своего ребенка, и будь счастлива. – Она улыбнулась доброй улыбкой. – А теперь поезжай к своему лорду. Он ждет тебя и очень волнуется, потому что ты уехала без него, а он не посмел тебе перечить.
Проведя
– Явилась моя мать!
– О нет! – Элейн в ужасе отпрянула от него.
– Да, это она. Видишь, это ее флаги, и на повозках ее гербы. – Спешившись, он снял с лошади Элейн.
– Ты сообщил ей о том, что я беременна! – с упреком сказала Элейн.
– Не я, любовь моя, но ведь нетрудно догадаться, что от людей этого не спрячешь. – Он с гордостью посмотрел на ее округлившуюся талию. – Пойдем узнаем, зачем она сюда прибыла.
Графиня встретила их в большом зале. Несмотря на жаркий вечер, она была в плаще и в перчатках. Элизабет с ужасом смотрела на пышные волосы невестки, свободно собранные в узел, и на ее загорелые руки и лицо.
– Итак, все верно. – Ее глаза буквально ощупывали живот Элейн. – Вы в самом деле носите ребенка моего сына. Я приехала как раз вовремя. – Повернувшись к Дональду, она продолжала: – Мне доложили, что вы спите в спальне графа. Пожалуйста, распорядись, чтобы ее освободили: там буду спать я. Ты со своей женой можешь спать где-нибудь еще. Я бы посоветовала вам, мадам, – сказала она, снова повернувшись к Элейн, – одеваться приличней и закрывать волосы головным убором. Можно себе представить, что думают о вас слуги в доме. Дональд, я слышала, ты совершенно не занимаешься нашими землями, – поворот в сторону сына. – К тому же ты забросил государственные дела. Теперь, когда я здесь, ты можешь посвятить себя и тому и другому. А я позабочусь о твоей жене.
Элейн никак не ожидала, что Дональд позволит матери говорить таким тоном. Молча выслушав ее до конца, он смущенно спросил Элейн:
– Ты не против того, чтобы переселиться в другую спальню, любовь моя?
– Нет, конечно, – ответила она самым надменным тоном, на какой была способна. – Я распоряжусь немедленно. Пожалуйста, извините меня, леди Map, но я должна уйти. Последую вашему совету и переодену платье.
Поклонившись Элизабет, она покинула зал. Дональд не последовал за ней.
– Никто не запретит мне ездить верхом, леди Map, – холодным тоном возразила Элейн свекрови, когда на следующее утро та вошла к ней в комнату и, отпустив служанок, начала разговор.
– В таком случае, мадам, вы сами должны отказаться от этого, – Элизабет села в кресло у огня, – если вам дорога жизнь вашего ребенка. Было бы нелепо напоминать вам о том, что в вашем возрасте и в вашем положении не годится скакать галопом по лесам и долам. Вам нужен отдых.
– Мне не нужен отдых. – Элейн еле сдерживалась, чтобы не взорваться. – Я привыкла ездить верхом, и, уверяю вас, это ничуть мне не повредит. Я всегда ездила на лошадях, когда бывала беременна, и начинала воздерживаться от конных прогулок только за неделю до родов.