Дитя Марса

Янг Роберт Франклин

Тронутый ее заботой, Мэллори снял шлем и поцеловал Ровену в лоб.

– Береги домашний очаг. – С этими словами он снова нацепил шлем, открыл шлюз и, прогарцевав по иллюзорному подвесному мосту, в третий раз устремился в чащу.

V

Добравшись до хребта, разделяющего две долины, Мэллори взял азимут на башни Карбонека, скорректировал робоконю заданный курс и энцефалопатировал ехать по прямой.

На востоке всходила луна; над западным горизонтом еще пламенел багровый закат. Внизу на шоссе возник всадник с алым крестом на белом щите. Пришпоривая гнедого коня, всадник спешил в Карбонек, подстеречь коварного «язычника»

в муляже рыцарских доспехов. В оставшейся позади долине высились уже два «Минувших» и вот-вот появится третий, вместе с новой копией Мэллори. «Оригинал» довольно ухмыльнулся. Как будто играешь в шахматы, не хватает лишь пары фигур.

Лес, куда свернул Шальные Деньги, больше напоминал парк, местами деревья редели, сменяясь широкими лугами, залитыми лунным светом. Едва Мэллори миновал очередной луг, на небосводе зажглась первая звезда; небо радовало глаз красотой, какая бывает в самый разгар лета. Робоконь максимально придерживался заданного курса и вскоре благополучно добрался до южной части аллеи, ведущей к замку Карбонек. Оставалось только передислоцировать скакуна подальше от места грядущей схватки. Мэллори направил Шальные Деньги в густую тень дубов и буков, мягкая почва заглушала предательский топот копыт. Как и прежде, расчет оказался верным: фальшивый Ланселот преспокойно проследовал к замку, не подозревая ни о Мэллори-третьем, притаившемся у дороги, ни о Мэллори-втором, поджидавшем в тени аллеи.

Перед поворотом Мэллори-третий натянул поводья и победно ухмыльнулся.

– Трепещи, сэр Джейсон, часы твои сочтены.

Мэллори развалился в седле, крайне довольный собой. Если одиночная засада сработает, совсем скоро он очутится на борту «Минувшего», а оттуда направится прямиком в двадцать второй век, к парикмахеру. Конечно, продать Грааль без скупщика краденного, вроде Искариота, сложно, но можно. Как только сделка свершится, он поселится на улице Нуворишей наравне с самыми сливками общества, и все воспримут это как должное. Правда, оставалась проблема, зовущаяся девой Ровеной, однако ее лучше решать в порядке очереди. Как вариант, он перенесет бедняжку лет на десять в будущее, подальше от замка Карбонек, где она будет в полной безопасности. А впрочем, поживем, увидим.

Размышления прервал приближающийся цокот копыт. За ним послышался другой – Мэллори-второй обозначил свое присутствие. Стук перерос в раскатистый грохот, когда оба «рыцаря» бросились друг на друга в атаку. Раздался оглушительный лязг, Мэллори-второй вылетел из седла и повалился в придорожные заросли. Но вот первая лошадь снова пустилась в путь, и из-за поворота возник всадник. Мэллори-третий приготовился.

Выждав, пока противник поравняется с его убежищем, он энцефалопатировал Шальным Деньгам атаковать. «Сэр Ланселот» успел выставить щит, однако это его не спасло. Острие копья угодило в середину щита; перекувыркнувшись в воздухе, противник рухнул на спину и затих.

Спешившись, Мэллори сорвал с мнимого рыцаря шлем. Так и есть, Искариот собственной персоной. На виске у него красовался здоровенный синяк; от удара Искариот потерял сознание, но все еще дышал. Мэллори занялся поисками Грааля. Искариот наверняка постарался и спрятал его на славу. Поскольку Чаша не могла поместиться под доспехами, значит, она таится где-нибудь в недрах коня. Тот неподвижно стоял посреди шоссе рядом с Шальными Деньгами. Вражеского скакуна отличала лишь вороная масть, да длинная голубая сбруя, расшитая серебром. Мэллори на секунду застыл, пораженный внезапной догадкой, потом решительно двинулся к вороному «жеребцу» и, откинув сбрую, отыскал крохотный активатор. Одно нажатие, и круп робоконя распахнулся. В тайнике, завернутая в алую парчу, лежала причина постоянных отлучек рыцарей при дворе короля Артура.

Подозрительная

натура взяла верх, и Мэллори приподнял краешек парчи, дабы удостовериться, что ошибки никакой. Лунный свет, отразившись от гладкой поверхности, ударил в глаза, на мгновение Мэллори точно ослеп. Отогнав кровожадные мысли, он захлопнул потайной отсек, поправил сбрую и наклонился к Искариоту. Подтащить закованного в броню рыцаря к вороному робоконю и перекинуть его через седло – задача не из легких, но Мэллори справился. Потом он поднял шлем, нахлобучил его на луку, сунул в стремена копье и, оседлав Шальные Деньги, энцефалопатировал вороному идти следом. Наконец вся компания тронулась в путь, прочь от замка Карбонек.

Иллюзорные замки способны обмануть дремучих обитателей прошлого, но не профессионала. Спустя километр Мэллори различил над деревьями «липовые» башни пространственно-временного судна Искариота. Перед «опускной решеткой» он стащил бездыханное тело на землю и поволок внутрь. Прислонив Искариота к барной стойке, положил рядом шлем и копье. Поразмыслив, Мэллори направился в приборный отсек, установил временной указатель на десятое июня 1964 года, в качестве пространственной локации выбрал оживленный перекресток в центре Лос-Анджелеса и набрал на клавиатуре люми-иллюзий команду «киоск с хот-догами». Довольный, он поспешил в генераторное отделение и замкнул возвратный инжектор – теперь, после материализации генератор непременно сгорит. Отыскав моток сверхплотной бечевки, вернулся в приборный отсек, привязал один конец к главному рубильнику и, с мотком в руках, начал пятиться к выходу из «замка».

В комнате отдыха Мэллори помедлил и бросил торжествующий взгляд на распростертого у стойки Искариота.

– Думал расправиться со мной, Джеймс, а видишь, как обернулось. Но не волнуйся, объяснишь властям, как ты очутился посреди дороги в рыцарских доспехах, да еще умудрился открыть гигантский киоск с хот-догами, и жизнь сразу наладится. А с твоими познаниями о грядущих событиях, есть шанс разбогатеть пуще прежнего – если смог не прикончит тебя первым.

Снаружи он дернул бечевку, и «замок» растворился в воздухе.

Оседлав Шальные Деньги и энцефалопатировав вороному не отставать, Мэллори напрямик помчался к «Минувшему». Преодолев половину пути, он выехал на луг и вдруг заметил впереди рыцаря с белым щитом. В центре щита пламенел кроваво-красный крест.

При виде Мэллори рыцарь придержал коня. Лунный свет причудливо играл на щите, серебря шлем. Доспехи незнакомца испускали неземное сияние – одновременно пугающее и божественное. Рукоять меча багровела под цвет креста, древко копья тоже отливало алым. То была воплощенная добродетель, квинтэссенция эпохи рыцарства – не той, какую олицетворяли тщеславные, хвастливые дворяне, заполонившие рыцарские ряды только затем, чтобы бражничать и распутничать, прикрываясь поисками Святого Грааля. Нет, всадник воплощал эпоху рыцарства, какой та могла стать, разделяй ее идеалы большинство, а не считанные единицы. Словом, эпоху, воспетую Томасом Мэлори на страницах «Смерти Артура».

Всадник первым нарушил молчание.

– Я сэр Галахад, рыцарь Круглого Стола.

Мэллори неохотно приказал обоим робоконям остановиться и ответил то единственное, что оставалось ответить:

– Я сэр Томас, рыцарь замка Минувшее.

– С чьего позволения носишь ты алое оружие и белый щит с кровавым крестом, начертанным Иосифом Аримафейским незадолго до своей кончины?

Мэллори счел за лучшее промолчать.

Повисла пауза.

– Тогда сразимся,– произнес, наконец, сэр Галахад.