Дитя Н'аэлора

Якубович Александр

— Ты переоцениваешь длину моих ногтей, старик, — ответила девушка, но ковыряться все же перестала. — Мне скучно.

— Еще два дня в седле, — меланхолично сообщил я. — Но можем сыграть в игру.

— Ты умеешь играть в игры? — иронично спросила Лиан.

— Да, это забавная походная игра, подсмотрел когда-то у гномов. — ответил я.

— И что надо делать?

— Представь себе стакан, — я показал ладонями обычный стакан, дюйма четыре в высоту. — Из керамики или дерева, не важно.

— Ну? — я видел,

что Лиан была заинтригована.

— А теперь мы будем по очереди называть предметы или вещи, которые можно уместить в этом стакане, — продолжил я.

Лоб Лиан наморщился, было видно, что девушка разочарована.

— Какая-то глупая игра, — возразила эльфийка.

— Гномы редко бывают дураками, — поднял я наставительно палец вверх. — Так что игра далеко не глупая. И время убивает превосходно.

— Как-то мне не хочется, — поморщилась Лиан.

— Ну как знаешь. Я называю слово «перо». Оно помещается в стакане, — пожал я плечами.

Темная только высокомерно фыркнула, после чего демонстративно отвернулась. Она выше каких-то глупых игр! Следующие пять лиг мы проехали в полной тишине.

Сегодня еще устроим привал на берегу реки, а уже завтра надо будет взять левее, на северо-запад, чтобы выйти к Гирдоту. Там ночевка у Борна, а потом — снова в путь. Погода была хорошей, края — знакомые и довольно обжитые, так что искать попутчиков нам не придется. Справимся вдвоем. Это раньше, когда я был один, нет-нет, стоило найти какой-нибудь караван или просто пару телег, с которыми можно было слиться. Теперь же со мной была Лиан — девушка сама по себе приковывала взгляды, но наши перемещения в плане безопасности стали намного спокойнее. Она была хорошим, тренированным бойцом и я не мог представить такую силу, которая бы смогла доставить нам серьезных проблем на большой дороге.

— Кольцо, — внезапно подала голос девушка.

— Что?

— Я называю слово «кольцо», — недовольно повторила Лиан.

— Тогда, если ты играешь, надо добавить «кольцо помещается в стакане», — сказал я.

— Это еще зачем?

— Чтобы я понимал, что это тебе не в голову напекло, а ты играешь, — ответил я.

Девушка попыталась хлопнуть меня ладонью по спине, но едва не навернулась с лошади, я же только хмыкнул в бороду, но так, чтобы эльфийка этого не видела.

— Хорошо. Значит, я называю слово «зернышко». Любое зернышко помещается в стакане.

— Гвоздь! Гвоздь помещается в стакане! — тут же выпалила Лиан.

А она молодец. Придумала сразу несколько слов в запас.

— Яйцо. Яйцо помещается в стакане.

— Крючок! Крючок поместится в стакане!

Я призадумался, а Лиан только расплылась в довольной улыбке.

— Вот видишь! Ты сейчас проиграешь!

— С чего это я проиграю?

— Ты не можешь придумать, что еще помещается в стакан!

— Нет такого правила, — покачал

я головой. — Это же гномья игра, значит, можно думать, сколько угодно.

— Ты серьезно? — удивилась Лиан.

— Совершенно. Мы можем играть до самого Мибензита. Или пока не вернемся в башню. Или вообще всегда, — ответил я. — Кстати, монета. Монета помещается в стакане.

Лиан надулась, и игра прервалась, но не слишком надолго. Скука брала свое, и в итоге раз в десять минут мы обменивались короткими возгласами, называя очередной предмет, который бы мог поместиться в стакане.

Так, перебирая в уме всевозможную мелочь, мы добрались до Гирдота, а потом — и до Мибензита.

Полторы недели в пути были утомительными, а сам город встретил нас шумом, вонью и снующими толпами горожан и приезжих. Лето, полдень, самый разгар сезона работорговли, так что жизнь в этом перевалочном пункте с Запада на Восток сейчас била ключом.

Многочисленные торговцы сбывали рабов, привезенных с территории Трех Орденов через Брим сухопутным маршрутом, попутно закупая на обратный путь зерно, руду и дешевое оружие, погонщики предлагали свои услуги, посредники — предлагали дешевый и быстрый переход до Пелофа или вовсе, на юг.

Лошадей мы с Лиан оставили на городской конюшне и сейчас двигались пешком. Местные глазели на эльфийку, пару раз Лиан попытались ухватить за пятую точку, ведь в такой толчее и не поймешь, чьих это рук дело, так что мне пришлось взять девушку под локоть и тащить рядом с собой. Она еще никогда не бывала в такой шумной толпе.

— Держись рядом, — сказал я. — Был тут один постоялый двор, не как у Борна, но тоже прилично. Скоро дойдем.

— Мне кажется, они тут все с ума сошли, — прошептала Лиан, оглядывая поток людей поверх голов.

— Есть немного, — согласился я. — Ты еще не бывала в Кхеро в базарный день. Вот там творится сущее безумие.

Кое-как мы прошли мимо центральной площади, где сейчас развернулся главный торг, нырнули в боковую улочку, и наконец-то вышли к неприметному заведению с темной от времени вывеской. За стойкой — тощий лысый мужчина с острым подбородком и глазами навыкате, внутри — немноголюдно.

— Комнату нам, — коротко сказал я хозяину, опираясь локтем о стойку.

— Четыре серебра ночь, стол отдельно, — сказал хозяин.

— Ты смеешься, уважаемый. Два серебряных, со столом — еще куда ни шло, — ответил я.

— Для тебя, уважаемый, серебряный, — согласился хозяин, — а вот для нее цена в три монеты.

И кивнул на Лиан.

Мои брови в удивлении взмыли ввысь.

— Это что за новые порядки в Мибензите? — вкрадчиво спросил я, наклоняясь вперед. — С каким пор не жалуют темных?

— С тех, как они приперлись в город и стали свои порядки наводить, — сплюнул сквозь зубы прямо себе под ноги хозяин.