Дитя ненависти
Шрифт:
– Именно сегодня стали известны устрашающие факты загадочного убийства Кирилла Бранга и его семьи. По делу об убийстве задержана жена замдиректора компании "Ситикорп", Татьяна Лесина, которая буквально вчера жестоко расправилась со своим супругом Игорем Лесиным и была сразу же обезврежена его собственной охраной прямо на месте. Перед своей смертью Игорь Лесин успел сообщить Леониду Корпалёву, другу и коллеге, о жутком деянии своей жены, в следствие чего Татьяна Лесина полностью признала свою вину. Тем временем полиция до сих пор ищет супругу
Оля уронила голову в ладони.
– Как всё вовремя-то! – восхищённо протянул Андрей и мигом встал. – Прямо, как по заказу. Пока не высовывайтесь. Ждите меня.
– Андрей, – вдруг воскликнула девушка. – Это правда? Эта она?
– Там не вся правда, Оленька, – проронил он, наспех одевая пуховик. – Это как раз и беспокоит. Обещаю, я всё разузнаю и вернусь, – и мужчина вылетел за дверь.
Теперь её взгляд смотрит на меня.
– Не смотри так, – взмолился я. – Мне известно почти то же самое.
– Почти? – вскинула бровь.
– По другой информации Ягуар шантажировал Лесина, и Игорь исправно перечислял ему деньги, но в правдивости этой "утки" не уверен, так как источник оказался не надежный. Вдобавок, я сомневаюсь, что Лесин побежал бы сдавать свою жену, так как убийство твоего мужа, Оль, как раз и вызволило его со скамьи на выбывание. Да и Татьяна тогда, выходит, полная дура, потому что, если бы Игорь и заявил на неё, то у него не было бы никаких доказательств, и всё бы тут же замяли. А теперь она ни с того ни с сего убивает мужа и после чистосердечно во всём сознаётся?! В таких жутких преступлениях?! Всё как на заказ. Больше года играли в молчанку, а теперь резко все обосрались?
От напора моей логики у неё явно голова пошла кругом.
– Это не меняет главного – мою семью заказала именно эта дрянь, – лицо девушки снова приобрело нерушимый вид.
– Я не снимаю с неё вины, но, поверь, мы с Андреем думаем, что Лесина – не единственная, кто ответственен. А они как раз и опасны для тебя. Татьяна – лишь отвлекающий манёвр.
Все мои слова вскоре подтвердил и сам Андрей. Он вернулся только на следующий день. Обвинения полиция с нас полностью сняла, только просит объявиться для дачи показаний. Жена Лесина скрывает имя исполнителя, ссылаясь на то, что сделка проходила без личных встреч.
– Хочешь сказать, нас решили вывести из тени? – напрашивался только этот вывод.
– Да. По-другому вас, оказалось, не взять.
– И что нам делать сейчас? – мне был нужен совет.
Андрей понуро смотрел на меня, но до сих пор молчавшая Оля вдруг произнесла:
– Рано или поздно нас найдут, но мы можем прийти в полицию и рассказать то, что известно только нам, – голос девушки предательски дрожал. – Им нужно имя исполнителя, а мы его знаем. Я способна описать и опознать убийцу.
Я и Андрей переваривали её слова. Да, присоединившись официально к следствию, мы дадим много новой и необходимой
– Оля, ты – главный свидетель и то, о чём ты сейчас говоришь, они, наверняка, предвидели. Вопрос в том, почему это их не беспокоит?
Я видел только противоречия.
– В одном Оля права, – выдохнул друг. – Вас найдут. Бегать вечно не выйдет, но мы можем теперь выйти на зверя с оружием. Я сообщу о вас в службу защиты свидетелей. Организую хорошую охрану. Да, будет нелегко и страшно, но война она на то и война. Вести бой одним вам уже не придётся. Решайтесь, Антон.
Они оба смотрели на меня. Я видел, Ольга готова, но непонятное чувство тревоги обуревало внутри.
– Антош? – смотрит молебно.
Она устала бояться, прятаться, и я понимал её. Оля уже прошла через ад, пережила страшную потерю, теперь наконец начинает поднимать голову, начинает оживать, но воскреснет полностью лишь тогда, когда убийцы будут наказаны.
– Организуй нам коридор защиты, – сурово посмотрел на Андрюху. – Только так мы согласимся на дачу показаний.
И друг ушёл выполнять наши требования. Жаль, что никто из нас не предвидел беды.
ЯРОСЛАВ
Сердито потушил самокрутку о давно переполненную пепельницу. План Его был неплох. Дать делу Бранги новый ход, раскрыв наших шестёрок, и тогда шофёр и Ольга высунут нос, поверив в правосудие. А тут мой выход – пуля каждому в лоб.
На парня срать – прихлопну без раздумий, да и эту красотку, может быть, наконец смогу, но меня волновало другое. Вспомнил о ноше в кармане. Малюсенькая распашонка в моей руке обожгла кожу. Мой ребёнок. Моя дочь. Моя кровь и плоть. Единственное существо, которое уже несколько месяцев волнует мне душу.
Я с подросткового возраста не ценил ни одну человеческую жизнь. Первое убийство совершил ещё в тринадцать лет в детдоме за то, что та гнида убила моего любимого пса, повесив дворнягу на дереве. Ради шутки. Что ж, и я оценил его гребаный юмор – ножом в горло. Следы преступления сумел скрыть, а труп закопал на заброшенном кладбище.
С ненавистью ко всем прямоходящим прожил до пятнадцати, разбавляя свою "мораль" воровством, разбоем и хулиганством, всё более совершенствуясь в избранной стезе. Мне не было равных. Полиция могла только подозревать, но, не находя доказательств, отпускала. "Как с гуся вода", – говорили они.
Попав под Его крыло, шёл смело по телам погубленных душ, как по ковру, но прокол с семейством Бранга заставил нас всех загрузиться.
Почему дал сбой? Да хрен его знает! О шофёре просто не знал, да и его персона на тот момент не была губительной. А эта дамочка… Оля. Слишком болезненно дёрнула за живое. Лишь теперь, держа в кулаке распашонку дочери, понимал, что сделал всё правильно. Её нельзя было убивать. Сам Господь вложил мне это в душу и побудил остановиться. Но для чего? Следует разобраться.